План войны против СССР, получивший кодовое название "Барбаросса" (в честь Фридриха Барбароссы, германского короля и римского императора в XII веке), утвержденный Гитлером 18 декабря 1940г., намечал датой вторжения 15 мая 1941 года. Основные детали этого плана стали известны Сталину уже в январе 1941 г. из сообщении советской разведки. Один из наиболее надежных советских агентов в Германии А. Харнак, референт рейхсминистерства экономики Германии, подписывавший свои шифровки кодовым именем "Корсиканец", сообщал в телеграмме от 24 марта 1941 г. о том, что середина мая была выбрана в связи "...с намерением немцев сохранить для себя урожай, рассчитывая, что советские войска при отступлении не смогут поджечь уже зеленый хлеб" 1 . Нарком госбезопасности
В. Н. Меркулов разослал это сообщение Сталину, В. М. Молотову, Л. П. Берия и наркому обороны С. К. Тимошенко. Нет никаких оснований считать, что советское руководство отнеслось к этому объяснению сроков начала войны с недоверием, тем более, что еще один надежный советский агент Р. Зорге сообщал из Токио, что по информации, полученной им от германского посла в Токио Е. Отта и военно- морского атташе, дата нападения на СССР определяется "...завершением посевной кампании в СССР. После окончания посевной кампании война против СССР может начаться в любой момент и Германии останется задача лишь убрать урожай" 2 .
Сообщение от Зорге пришло в Москву в начале мая, когда дата начала войны с СССР была уже перенесена на июнь из-за неожиданного развития событий на Балканах. Посол Германии в Токио получал секретную дипломатическую почту из Берлина с большим опозданием, так как с апреля 1941 г. вся диппочта, ранее следовавшая в Японию через СССР по Транссибирской магистрали, доставлялась более дальним путем. Отказ Германии от использования Транссибирской железной дороги не только для диппочты, но и для стратегического импорта каучука из Юго-Восточной Азии, не прошел незамеченным в СССР.
Сталину и военному руководству СССР было также известно, что вдоль всей западной границы СССР происходит концентрация основных ударных сил немецкой армии. К концу марта 1941 г. Германия сосредоточила на границах с СССР в бывшей Польше, в Румынии и в Финляндии более ста дивизий вермахта. Вооруженные силы Румынии, Венгрии, Финляндии и даже Словакии также приводились в боевую готовность. Советский Союз тоже увеличивал свои военные силы в пограничных западных округах, но какого-либо беспокойства в политических и военных верхах СССР пока еще не было. Для успешной кампании против СССР Гитлеру было необходимо прежде всего обеспечить южный фланг, где в конце 1940 г. создалась очень опасная ситуация. Греция была союзницей Великобритании и ее аэродромы могли использоваться для бомбардировок нефтяных промыслов в Плоешти в Румынии, бывших в то время главным источником жидкого топлива для немецкой военной машины. У Германии не было границы с Грецией и поэтому первую попытку оккупации Греции предприняла Италия, уже покорившая Албанию. Однако итальянские войска, вторгшиеся в Грецию в октябре 1940 г., были разгромлены. Греческая армия не только изгнала из своей страны армию Муссолини, но и захватила плацдарм на территории Албании. Это было первое серьезное поражение так называемого "Тройственного союза", или "Оси Берлин - Рим - Токио". Великобритания оказала Греции немедленную помощь. Имея на Средиземном море самый мощный флот, Великобритания осуществила высадку своих войск на Крите и отправила в Грецию экспедиционный корпус, в составе которого были три дивизии и танковая бригада. Греческие аэродромы вокруг Афин стали базами для британской авиации. В этих условиях Гитлер не мог принимать окончательные решения по плану "Барбаросса" до тех пор пока Греция и ее британский союзник не будут разгромлены.
При вторжении германской армии в Грецию необходимо было учитывать специфику территорий и дорожных систем Румынии, Венгрии, Югославии и Болгарии. Кроме того, обеспечение военного союза с этими странами требовало времени. Румыния и Венгрия быстро согласились присоединиться к Тройственному союзу уже в конце 1940 г., однако, Болгария и Югославия после поражения Италии заявили о своем нейтралитете. В этих условиях Гитлеру приходилось планировать возможную оккупацию всего Балканского полуострова и это не могло не отразиться на сроках "Восточной кампании".
Под сильным давлением Германии Болгария согласилась присоединиться к Тройственному союзу 1 марта 1941 года. Югославия сопротивлялась угрозам Гитлера еще три недели и только 18 марта Гитлер был уведомлен о готовности Югославии к вступлению в Союз. Формальное подписание Югославией Тройственного пакта было намечено на 25 марта. Эта церемония состоялась в Вене. Нападение германской армии на Грецию было запланировано на 1 апреля, на подготовку операции отводилась лишь одна неделя. Гитлер очень торопился. Но и на этот раз вторжение пришлось отложить, так как на рассвете 27 марта в Белграде произошел государственный переворот и к власти пришло просоветское и пробританское правительство. Ликующие толпы вышли на улицы с лозунгами "Долой Гитлера!", "За союз с СССР!", "Да здравствуют Сталин и Молотов!", "Власть Советам!" и другими.
Германское посольство в Белграде не сомневалось, что переворот в Сербии был подготовлен русскими и британскими спецслужбами. Хорватия была против переворота и члены прежнего правительства пытались спастись от ареста именно в Загребе. Получив телеграмму из Белграда, Гитлер был в ярости и немедленно вызвал к себе командующих армиями и генералов Генштаба. Гитлер приказал срочно подготовить операцию против Югославии, объединив ее с уже имевшимся планом захвата Греции. "Скорость- это главное... разгромить Югославию с беспощадной твердостью". Гитлер также объявил, что начало реализации плана "Барбаросса" откладывается на 4 недели 3 .
Спецоперации советской разведки обычно планировались лично Сталиным или требовали его одобрения. Посол Югославии в Москве М. Гаврилович вел в марте 1941 г. секретные переговоры о возможном заключении между Югославией и СССР пакта о дружбе и взаимопомощи. Гаврилович также информировал советское руководство о всех шагах собственного правительства. По свидетельству генерала П. Судоплатова, бывшего в тот период заместителем начальника разведывательного управления НКВД и ответственного за "спецоперации", Гаврилович был формально завербован советской разведкой и контролировался начальником контрразведки генералом П. Федотовым и самим Судоплатовым. Непосредственно в Белград была направлена оперативная группа во главе с генерал-майором С. Милыптейном, включавшая опытных агентов-"нелегалов" В. Зарубина и А. М. Алахвердова 4 . Милынтейн был до конца 1938 г. помощником Берии в Грузии и вместе с ним переехал в декабре 1938г. в Москву. В феврале 1941 г. Милынтейн был назначен начальником только что созданного НКГБ СССР 3-го секретно-политического управления. Для соблюдения секретности миссии Милынтейна в Белграде, его отсутствие в НКГБ было замаскировано фиктивным переводом на пост заместителя наркома лесной промышленности. Дата этого "перевода", 11 марта 1941 г., была очевидно и датой его прибытия в Белград. Сталин полностью доверял Милынтейну и в годы войны ему было поручено руководство всей контрразведкой в Красной армии и контроль за политическим состоянием войсковых частей.
Югославия была в тот период монархией и король здесь традиционно обеспечивал равновесие между разными этническими и религиозными группами населения, имевшими собственные территории и разную историю. После убийства в 1934 г. короля Александра I, Югославией правил регент, его брат принц Павел, так как наследник престола, Петр II, был несовершеннолетним. Премьер-министром Югославии, который вместе с принцем Павлом подписывал 25 марта 1941 г. в Вене договор о присоединении страны к Тройственному союзу, был Д. Цветкович. На следующий день, 26 марта, в Белграде начались массовые демонстрации молодежи с протестами против союза с Германией. Демонстранты несли плакаты "Лучше война, чем пакт" и "Лучше могила, чем рабство" 5 . Во главе оппозиции пакту стал генерал авиации Д. Симович. Именно он возглавил "дворцовый переворот" на рассвете 27 марта.
28 марта на стол Сталину в Кремле было положено спецсообщение разведуправления Красной армии "К перевороту в Югославии", подписанное генерал-лейтенантом Ф. Голиковым. Это же спецсообщение получили также Молотов, Тимошенко и Г. К. Жуков, в то время начальник Генштаба. В нем, в частности, говорилось: "...Регент Павел получил согласие Гитлера на югославскую корону и в ночь на 27 марта отправил принца Петра в Румынию. Петр был перехвачен людьми генерала Симовича и возвращен в Белград. Утром Павел бежал в направлении Загреба, но был схвачен. К утру Цветкович и другие министры были арестованы. Гвардия и части гарнизона Белграда заняли все учреждения города. Петр Второй провозгласил себя королем... Новое правительство поручено сформировать генералу Симовичу... По всей стране проходят демонстрации... В германских кругах царит растерянность. Демонстранты опрокидывали все машины со свастикой, помощник германского военного атташе был ранен, посольство Германии в Белграде эвакуировано... Югославская армия приведена в боевую готовность. В настоящее время состав югославской армии доведен до 48 - 50 дивизий и 10 бригад..." 6 .
Некоторые западные историки приписывают организацию переворота в Югославии руководителю американской секретной службы в этой стране Б. Доновану. У. Черчилль приписывал заслугу переворота английской секретной службе. Вполне вероятно, что секретные службы СССР, США и Великобритании действовали в этом случае несогласованно, но в одном и том же направлении. Главным фактором успеха переворота было безусловно сильнейшее возмущение сербского населения капитуляцией принца Павла под нажимом Гитлера. Югославская армия также не хотела присутствия вермахта на территории Югославии и содействия Гитлеру в войне против Греции. Москва быстро предложила новому правительству Югославии договор о дружбе. Этот договор был подписан 5 апреля, а на следующий день, 6 апреля 1941 г., танковые и пехотные дивизии вермахта, снятые с южных границ с СССР, вторглись в Югославию, а германская авиация подвергла беззащитный Белград массированным бомбардировкам, в которых погибло более 17 тысяч человек. Город был почти полностью разрушен.
События в Югославии не только вызвали отсрочку в реализации плана "Барбаросса", но и повлияли на позицию Японии. Сообщение о перевороте в Белграде пришло в Берлин в тот момент, когда министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп вел переговоры с японским министром иностранных дел Е. Мацуока, приехавшим в Берлин через Москву. Переговоры пришлось прервать на несколько часов, так как взбешенный событиями в Белграде Гитлер вызвал Риббентропа в свою канцелярию. Мацуока был приглашен в Берлин для консультаций о возможном расширении участия Японии в войне на Дальнем Востоке. Пробыв в Берлине, а затем и в Риме около недели, Мацуока по пути домой снова оказался в Москве на следующий день после вторжения немецкой армии в Югославию. Было очевидно, что "новый порядок" в Европе еще не слишком прочен. Пребывание Мацуока в Москве продлилось дольше недели и завершилось длительной беседой со Сталиным на даче в Кунцево 12 апреля 1941 г. и заключением на следующий день пакта между Японией и СССР о нейтралитете. Этот пакт был неожиданным для Германии. Сам Мацуока в беседе со Сталиным назвал пакт "дипломатическим блицкригом". В обмен на японский нейтралитет в возможном конфликте с Германией Мацуока пытался убедить Сталина продать Японии северную половину Сахалина. В свою очередь Мацуока обещал Сталину передать в будущем Советскому Союзу порт Карачи. Сталин, естественно, не согласился с таким "обменом" 7 .
Для операции против Югославии и Греции, которой командовал фельдмаршал фон Браухич, до этого руководивший подготовкой плана "Барбаросса", было выделено 40 дивизий вермахта и 24 дивизии румынской и венгерской армий. На новый Балканский фронт были переброшены также 1200 танков и около 2000 самолетов, с тем чтобы обеспечить быстрый разгром югославской и греческой армий. Таким образом почти третья часть танковой армады, сосредоточенной к этому времени на востоке, была передислоцирована на юг. На границе с СССР было к этому времени сосредоточено лишь 2700 самолетов и почти все бомбардировщики этого воздушного флота приняли участие в балканской операции. Захват Крита предполагалось осуществить воздушными десантами. Германская армия весной 1941 г. потеряла превосходство в воздушной войне с Британией и авиационная промышленность Германии и оккупированных ею стран с трудом могла лишь компенсировать большие потери самолетов в этой войне. Советский Союз к этому времени имел в западных военных округах значительное преимущество над Германией по числу танков (около 10 тысяч) и самолетов (около 8 тысяч) и именно это было в первую очередь основой уверенности Сталина и Генштаба Красной армии в том, что война на Балканах приведет к очень значительной задержке возможного нападения Германии на СССР. Предполагалось, что Гитлер не сможет восстановить наступательный потенциал вермахта на востоке по крайней мере в течение трех месяцев, то есть до конца июля. В этом случае военные действия неизбежно откладывались на следующий год, так как немецкая армия не была готова ни к осенней, ни к зимней войне. Вермахт хорошо освоил "блицкриг", разгром противника одним быстрым ударом, с использованием всей мощи, без резервов. Гитлер не планировал вести многолетнюю тотальную войну, так как германская военная промышленность не наращивала своих мощностей с 1939 года. Армия пополнялась военной техникой и транспортными средствами за счет захватов в Польше, Франции, Норвегии, Дании, Голландии и Бельгии. Британская военная техника также осталась на территории Франции и досталась Гитлеру. Летом 1941 г. военное производство в Германии уже сокращалось, так как Гитлер считал, что после победы на востоке ему не будет нужна очень большая сухопутная армия.
Балканская кампания оказалась самым большим военным успехом Гитлера. Массированные бомбежки оказали деморализующее действие на югославские и греческие военные части. Против югославских танков немецкие танки и бронемашины впервые эффективно применили огнеметы, с помощью которых было уничтожено около 300 югославских танков вместе с их экипажами. Югославская авиация также подверглась разгрому и часть югославских самолетов спаслась, приземлившись на территории советской Молдавии. Белград был объявлен "открытым" городом. Правительство Симовича и король Петр II бежали сначала в Боснию, а потом через Грецию и Кипр в Великобританию. Югославская армия не оказала серьезного сопротивления и уже 17 апреля был подписан акт о капитуляции. Сотни тысяч югославских солдат сдались в плен. Греческая армия продержалась дольше лишь на несколько дней и капитулировала 22 апреля. Британские дивизии экспедиционного корпуса также избежали сражений и были эвакуированы. 27 апреля 1941 г. немецкие войска вошли в Афины - столица Греции также была объявлена "открытым" городом. Захват Крита представлял собой самостоятельную операцию. Первый воздушный десант был отправлен на Крит 20 мая и к 1 июня сопротивление британской и греческой армий на Крите было сломлено. Однако именно во время этой операции вермахт понес серьезные потери. Во время оккупации всей Югославии было убито лишь около 200 немецких солдат. В боях на Крите было убито 3986 и ранено 2594 немецких солдат и офицеров. Германия потеряла в этой операции 350 самолетов, в основном бомбардировщиков и транспортных Юнкерсов. Это была почти половина самолетов, использованных в этой десантной операции 8 . Особенно чувствительной была потеря транспортных самолетов, их число в составе германского воздушного флота не было восстановлено до 1943 года. Эти потери безусловно ограничивали возможности десантных операций на территории СССР летом 1941 года.
В мае и в начале июня германские дивизии и техника возвращались на позиции вдоль советских границ. Дух немецких солдат и офицеров был безусловно высоким, но техника сильно пострадала. Каменистые дороги Югославии и Греции оставили серьезные следы на ходовой части танков и автомашин. Самолеты также нуждались в ремонте. Вследствие этого от технических неполадок уже на российских дорогах вермахт потерял больше техники, чем от снарядов. К концу июля 1941 г. на Восточном фронте у Германии оставались лишь 1400 боевых самолетов. Намеченное планом "Барбаросса" разрушение именно с воздуха военной промышленности Москвы, Ленинграда и Харькова не было осуществлено.
Весной 1945 г., находясь в своем бункере в Берлине, Гитлер часто говорил соратникам, что именно задержка на пять недель начала восточной кампании не позволила ему закончить ее победой до начала зимы. Такого же мнения придерживался и Черчилль в своих воспоминаниях о второй мировой войне. Немалое число западных военных историков делают такие же выводы. Дискуссии на эту тему беспочвенны, так как ни в мае, ни в июне 1941 г. у Гитлера не было реальных возможностей продолжать "молниеносную" войну дольше четырех-пяти недель. Стратегия блицкрига была основана на том, что после первых крупных поражений армия противника должна капитулировать. Сравнительно открытый характер концентрации армий вермахта на советской границе и многочисленные провокации и облеты советской территории преследовали одну цель, - приближение всех главных сил Красной армии как можно ближе к границе. Гитлер хотел выиграть войну в одном гигантском сражении. По новому графику плана "Барбаросса", уточненному уже после оккупации Югославии и Греции, ожидались "ожесточенные приграничные сражения продолжительностью до 4 недель. В дальнейшем же ходе операций можно рассчитывать только на более слабое сопротивление" 9 . Эти ожидания не оправдались. Планы блицкрига рухнули не осенью и не зимой 1941 г., а уже к середине июля 1941 года. В июле началось ожесточенное сражение на юге на подступах к Одессе, которое продолжалось больше двух месяцев. Также в июле немецкая армия была почти на месяц остановлена под Смоленском и ожесточенные бои в Смоленской области продолжались до середины августа. На северозападном направлении наиболее ожесточенные бои также начались лишь в августе. Ни одна из задач операции "Барбаросса", намеченных на первые восемь недель войны, не была выполнена. Потери вермахта были намного выше ожидаемых. У Гитлера к концу июля почти не было резервов и для продолжения наступления он мог лишь перебрасывать свои дивизии с одного участка фронта на другой. Если бы война была начата в мае, ее все равно не удалось бы завершить к началу зимы. Сталин очень плохо управлял в 1941 г. непосредственно военными действиями на фронте, но он постоянно заботился о том, чтобы иметь максимально большие резервы.
В отличие от Генштаба Красной армии и командующих армиями, озабоченных прежде всего положением на границе, Сталин пытался управлять событиями международного характера и любым способом предотвратить войну. В это время было очевидно, что не только Гитлер, но и немецкий Генштаб недооценивают реальную мощь Советского Союза и его стратегический потенциал.
Именно в конце апреля, после разгрома Германией Югославии и Греции, Сталин пригласил военного атташе немецкого посольства в Москве и других военных экспертов совершить поездку на Урал и в Западную Сибирь для осмотра нескольких военных заводов, выпускавших новые модели танков и самолетов 10 . Советская промышленность в это время начала серийное производство новых танков Т-34, которые превосходили все типы немецких танков. Было также начато производство новых бомбардировщиков, которые по скорости и дальности полета превосходили немецкие Юнкерсы. Отчет об этой поездке был послан в форме нескольких рапортов в Берлин и уже из сообщений советских агентов в Германии стало известно, что наибольшее впечатление на немецких экспертов произвел авиационный завод в Рыбинске. Советский агент с кодовым именем "Старшина" (обер-лейтенант Х. Шульце-Бойзен), работавший в это время в отделе внешних сношений главного штаба ВВС Германии, сообщил в Москву, что немцы "не ожидали встретить так хорошо налаженную и функционирующую промышленность. Ряд показанных им объектов явился для них большим сюрпризом. Так, например, немцы не знали о существовании показанного им мотора в 1200 лошадиных сил, о котором комиссия дает положительные отзывы. Большое впечатление произвело скопление более 300 самолетов типа И-18... Немцы не предполагали, что в СССР налажено серийное производство этих самолетов в таком большом количестве" 11 . Однако референт Геринга, докладывавший ему эти данные, предположил, что русские умышленно собрали на одном заводе такое большое количество самолетов И-18, чтобы произвести на немцев впечатление.
Эти и многие другие сообщения советской разведки из Германии, дающие более полное представление об основах советской тактики в апреле- июне 1941 г., были рассекречены лишь сравнительно недавно, как и имена агентов, скрывавшихся под кодами "Корсиканец" и "Старшина", к информации которых в берлинской резидентуре НКГБ относились с наибольшим вниманием (оба агента были раскрыты гестапо в 1942 г. и казнены). Безусловным предупреждением Гитлеру было и назначение Сталина на пост Председателя Совета Народных Комиссаров СССР в начале мая 1941 года.
До 1941 г. Сталин управлял страной не путем личных директив или приказов, что было характерно, например, для Гитлера и многих других диктаторов, а через решения политбюро. Эти решения проводились в жизни через систему партийных комитетов и бюро разных уровней или превращались в законы посредством указов Президиума Верховного Совета СССР. Практически все постановления Совета Народных Комиссаров (СНК) также принимались по проектам, одобренным политбюро. Такая система принятия решений была медленной, но она выдвигала на первое место в вертикали власти не правительство, а партию. В чрезвычайной ситуации мая 1941 г. принятие решений нужно было ускорить, так как страна переходила на военное положение.
4 мая 1941 г. политбюро приняло решение о назначении "тов. Сталина И. В. Председателем Совета Народных Комиссаров СССР". Это назначение мотивировалось необходимостью "...безусловного обеспечения единства руководящей работы" и "чтобы еще больше поднять авторитет советских органов в современной напряженной международной обстановке, требующее всемерного усиления работы советских органов в деле обороны страны" 12 . Молотов ранее, с 1930 г., бывший Председателем СНК, назначался заместителем Сталина на этом посту и "руководителем внешней политики СССР". А. А. Жданов назначался "заместителем тов. Сталина по секретариату ЦК". Новое назначение Сталина, оформленное 6 мая 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР, было воспринято и в СССР и за границей как мера по концентрации всей полноты власти в руках Сталина именно для подготовки к ожидавшейся войне.
Вступая на новый пост главы правительства, Сталин счел необходимым выступить с программной речью именно по вопросам обороны и военной политики СССР, в связи с угрозой агрессии. Эта речь, известная историкам, как "Речь Сталина 5 мая 1941 года" уже давно является предметом многочисленных спекуляций и толкований в российской и иностранной исторической литературе. Сталин произносил ее перед выпускниками военных академий, не имея перед собой письменного текста. Речь считалась секретной. Ее содержание уже после смерти Сталина восстанавливалось по воспоминаниям и записям тех слушателей, которые были в этот день приглашены в зал Большого Кремлевского дворца.
Выпускной вечер для слушателей военных академий, получавших назначения в армию, традиционно проводился в Кремле. Однако Сталин в прошлом не произносил речей на таких собраниях. И на этот раз, 5 мая 1941 г., о речи Сталина слушатели заранее не знали. Лишь по особо тщательной проверке всех приглашенных можно было догадаться, что программа вечера может содержать неожиданности. В зале Большого Кремлевского дворца собрались около 1500 человек, но лишь около половины из них были выпускниками военных академий. Были также приглашены профессора и преподаватели военных академий, работники наркомата обороны и Генерального штаба, члены правительства и Президиума Верховного Совета, ведущие деятели Коминтерна и работники наркоматов внутренних дел и государственной безопасности. Председательствовал в Президиуме собрания нарком обороны, маршал Тимошенко. После некоторых заранее запланированных выступлений Тимошенко неожиданно предоставил слово Сталину. Речь Сталина продолжалась 40 минут. Текст этой речи никогда полностью не публиковался и обычно считается, что она была секретной. Однако никаких формальных обязательств "о неразглашении" слушавшие эту речь не давали. 6 мая 1941 г., вместе с сообщением о назначении Сталина Председателем СНК, центральные газеты опубликовали и краткую информацию о речи Сталина. В этой информации говорилось, что "Сталин отметил глубокие изменения, происшедшие в последние годы в Красной армии, и подчеркнул, что на основе современной войны Красная армия перестроилась и серьезно перевооружилась".
Нарком тяжелого машиностроения В. А. Малышев, в сфере работы которого была в тот период и танковая промышленность, вернувшись из Кремля домой, записал в своем дневнике: "Выступал почти с часовой речью т. Сталин и остановился на двух вопросах: о подготовке командиров и о "непобедимости" германской армии. По первому вопросу т. Сталин сказал: "Вы ушли из армии три-четыре года тому назад. Тогда наша армия была другая нежели сейчас и по количеству и по вооружению. Тогда мы имели 120 дивизий, теперь 300. Одна треть дивизий - механизированные, бронетанковые... Артиллерия теперь тоже другая, больше пушек, меньше гаубиц... Раньше у нас не было минометов, теперь их достаточно; раньше зенитной артиллерии было мало, теперь порядочно" и т. д. Малышев обращает особое внимание на вторую, "германскую" часть речи. Именно это было для него сенсацией. Сталин резко критиковал Германию, которая от войны под лозунгом борьбы с Версальским мирным договором 1919 г., перешла к агрессивным войнам. "...немцы стали завоевателями... Это уже другое дело... История знает подобные примеры, например с Наполеоном" 13 . Столь резко высказанная критика политики Гитлера была неожиданной. Все публикации в прессе того времени строго придерживались принципов подписанного с Германией договора о дружбе и границе. После начала агрессии Германии против Югославии советское правительство направило ноту протеста Венгрии, но не Германии.
В открытых после 1991 г. архивах была обнаружена "Краткая запись выступления Сталина", которая была опубликована в "Историческом архиве" в 1995 году. Историк Л. А. Безыменский осуществил реконструкцию этой "Краткой записи" с несколькими записями воспоминаний военных, присутствовавших в тот день в Кремле, и опубликовал в 2000 году наиболее полный вариант речи Сталина 5 мая 1941 года. Безыменский считает, что в этой речи "Сталин сообщил сверхсекретные данные о численности Красной армии, за которые дорого заплатил бы любой иностранный разведчик". По мнению Безыменского "...эта секретная цифра не попала за рубеж". Наиболее важной частью речи Сталина было не столько число дивизий, сколько характеристика их комплектности: "...Сами дивизии стали несколько меньше, более подвижные. Раньше насчитывалось 18 - 20 тысяч человек в дивизии. Теперь стало 15 тысяч человек" 14 . Именно это заявление о комплектности дивизий могло считаться действительно секретным. Между тем эта характеристика Сталиным дивизий Красной армии не соответствовала действительности. Сильно преувеличенными были и общие качественные оценки Сталиным советских авиационных и танковых соединений. Большинство танков и самолетов, находившихся на вооружении Красной армии, были устаревших конструкций 1935 - 1936 годов. Новые танки и самолеты поступали на вооружение лишь с начала 1941 года. По планам января - мая 1941 г. в армию поставлялось 955 танков Т-34, серийное производство которых было налажено с начала года на Сталинградском и Мариупольском тракторных заводах 15 .
Именно в этот период апреля- мая 1941г. Тимошенко и Жуков постоянно просили Сталина произвести срочную "доукомплектацию" дивизий в западных округах. По свидетельству Жукова Сталин только в конце марта 1941 г. "разрешил призвать пятьсот тысяч солдат и сержантов и направить их в приграничные военные округа для доукомплектования, с тем, чтобы довести численность стрелковых дивизий хотя бы до 8 тысяч человек. ...В итоге накануне войны в приграничных округах из ста семидесяти дивизий 19 дивизий были укомплектованы до 5 - 6 тысяч человек, 7 кавалерийских дивизии в среднем по 6 тысяч человек, 144 дивизии имели численность по 8 - 9 тысяч человек". Во внутренних округах большинство дивизий содержались по "сокращенным штатам", или вообще еще только начинали формирование и боевую учебу. 15 июня 1941 г. Жуков докладывал Сталину о том, что советские дивизии "даже 8-тысячного состава практически в два раза слабее немецких" 16 . Именно немецкие дивизии, расположенные вдоль советских границ, имели по 14 - 15 тысяч человек каждая.
Выпускники военных академий, отправлявшиеся в армию на командные посты, могли вскоре убедиться в том, что в Красной армии на 5 мая 1941 г. не было ни одной дивизии, укомплектованной до 15 тысяч человек. Советские дивизии, кроме того, не были столь подвижными, как утверждал Сталин. Передислокация военных частей, происходившая именно в этот период, в основном в ночное время, осуществлялась большей частью маршами и конной тягой.
У Сталина могла быть одна главная цель сообщить фиктивные данные о мощи Красной армии - осуществить дезинформацию Гитлера и его Генштаба. Судя по архивам, посольство Германии в Москве пыталось узнать содержание речи Сталина, но безуспешно. Но у германской разведки было безусловно множество других источников информации, кроме посольства. Речь Сталина не могла оставаться секретной. Она готовилась на экспорт. Действительно, секретные выступления не произносятся перед аудиторией в полторы тысячи человек. Очень вероятно, что Сталин готовил эту речь именно для того, чтобы немецкие генералы могли понять, что их планы блицкрига против СССР не реальны. Они имели перед собой не только равного, но по техническому оснащению превосходившего их противника, готового к войне.
С начала 1941 г. Главное разведывательное управление Генштаба Красной армии, наркомат госбезопасности и разведывательное управление НКВД почти каждый день направляли Сталину, в накромат обороны и в Генштаб сводки о наращивании сил германской армии вдоль советской западной границы. Советская разведка имела на территории бывшей Польши, в Румынии, в Венгрии и в Болгарии большое число агентов, которые сообщали не только о передвижении немецких дивизий к границе, но и о перевозках военной техники, создании новых аэродромов, складов горючего и боеприпасов, расширении дорожной сети. В апреле- мае 1941 г. Сталин почти каждый день принимал в Кремле с докладами наркома обороны Тимошенко, начальника Генштаба Жукова, Командующего военно-воздушными силами П. В. Жигарева, наркома Военно-морского флота Н. Г. Кузнецова, наркомов военной промышленности, госбезопасности и других государственных и военных деятелей, ответственных за оборону страны. Проблемы обороны безусловно доминировали на всех совещаниях, проводившихся в Кремле и на всех заседаниях политбюро. Из сообщений советских разведчиков, работавших в Германии, советское правительство было достаточно хорошо информировано и об оперативных планах германского Генштаба, совещаниях у Геринга и даже о том, какие конкретные цели были выбраны для бомбардировок в первые дни планируемой войны. "Старшина" сообщал, что военные приготовления Германии на востоке проводятся достаточно открыто в целях психологического давления и для демонстрации своего военного могущества.
Разведуправление Генштаба Красной армии почти каждую неделю направляло Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Жукову, Берия, Кузнецову и Жданову "спецсообщения" с подробной информацией о распределении вооруженных сил Германии по театрам и фронтам военных действий. Эти "спецсообщения" подписывались генерал-лейтенантом Голиковым и представляли собой обобщение данных всех видов разведки. По состоянию на 25 апреля 1941 г. Германия имела на границе с СССР от 95 до 100 дивизий. 55 - 58 дивизий были дислоцированы в Югославии, Греции и в Египте. В оккупированных странах Европы находились 72 дивизии и в Италии 9 дивизий. 30 дивизий находились во фронтовых резервах и 12 дивизий в резерве главного командования. Общая численность германской армии на 25 апреля составляла 296 дивизий и около 40 дивизий находились в стадии формирования. Уже через 10 дней в следующем "спецсообщении" Разведуправления Генштаба государственные и военные лидеры СССР были информированы о том, что перегруппировки немецких войск привели к увеличению немецких соединений на советской границе до 107 дивизий, причем в основном за счет танковых и моторизованных дивизий. При этом по всей границе, от Балтийского моря и до Венгрии, производилось выселение гражданского населения из пограничных районов. На советской границе производилась также концентрация венгерской и румынской армий. При учете этих частей число дивизий на советской границе достигло 130. Новые дивизии прибывали в основном из Югославии и Греции. Еще через 10 дней, 15 мая, Разведуправление Генштаба сообщало о том, что "общее количество немецких войск против СССР достигает 114 - 119 дивизий" и прилагало схему их дислокации по разным направлениям 17 . Основными районами сосредоточения вновь прибывавших дивизий были южные районы советской границы.
Это "спецсообщение" было разослано всем членам Военного Совета наркомата обороны СССР и членам политбюро.
Однако наиболее массовые перевозки войск на восток немецкое командование начало проводить с 25 мая 1941 года. "...Всего с 25 мая до середины июня было переброшено ближе к границам Советского Союза 47 немецких дивизий, из них 28 танковых и моторизованных" 18 .
Однако Сталин все еще не был уверен в неизбежности войны. 15 июня 1941 г. после доклада Тимошенко и Жукова, настаивавших на необходимости срочной переброски к границам СССР нескольких новых армейских группировок и уверявших, что при существующем соотношении сил "мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких армий", Сталин все еще пытался уверить докладчиков в том, что их опасения необоснованы. "Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз - это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они вместе взятые" 19 .
Однако Сталин соглашался с рекомендациями наркомата обороны и Генштаба о необходимости усиления западных группировок советских войск. В течение апреля - мая 1941 г. из внутренних военных округов на запад секретно происходила переброска десятков пехотных и моторизованных дивизий. По плану развертывания вооруженных сил СССР, представленного Сталину Генштабом 13 июня 1941 г., в составе четырех западных фронтов развертывалось 186 дивизий, из которых 97 дивизий дислоцировались на Юго- Западном фронте и 44 дивизии на Западном. Северный и Северо-Западный фронты располагали 45 дивизиями. Пять армий, насчитывавших 51 дивизию оставлялись в резерве Главного командования. Еще 66 дивизий оставлялись в глубине страны, в основном на Дальнем Востоке, в Закавказье, в Крыму и в Московском и Ленинградском военных округах 20 .
В этот период, отчетливо понимая, что общая обстановка свидетельствует о скором начале войны, наркомат обороны и Генштаб настойчиво просили Сталина перебросить к западным границам из резерва большее число дивизий и создать в прифронтовой полосе более "плотное" и концентрированное расположение войск. Сталин категорически противился этим требованиям, настаивая на необходимости крупных резервов на достаточном удалении от возможной линии фронта.
Уже после войны, работая над первым изданием своих "Воспоминаний" и изучая все архивные карты Генштаба Красной армии, Жуков изменил свою точку зрения на начало войны: "принято обвинять Сталина в том, что он своевременно не дал указаний о подтягивании основных сил наших войск из глубины страны для встречи и отражения удара врага. Не берусь утверждать, что могло бы получиться в таком случае - хуже или лучше. Вполне возможно, что наши войска, будучи недостаточно обеспечены противотанковыми и противовоздушными средствами обороны, обладая меньшей подвижностью, чем войска противника, не выдержали бы рассекающих мощных ударов бронетанковых сил врага и могли оказаться в таком же тяжелом положении, в каком в первые дни войны оказались некоторые армии приграничных округов. И еще неизвестно, как тогда в последующем сложилась бы обстановка под Москвой, Ленинградом и на юге страны" 21 .
Ко времени своих воспоминаний Жуков сумел также ознакомиться и со стратегическими замыслами составителей плана "Барбаросса". Он мог убедиться в том, что многочисленные нарушениия советских границ в апреле - июне 1941 г. немецкими военными и самолетами и открытый характер перебросок военных частей к границе имели определенную провокационную цель: "гитлеровское командование серьезно рассчитывало на то, что мы подтянем ближе к государственной границе главные силы фронтов, где противник предполагал их окружить и уничтожить" 22 .
Воюют, как известно, "не числом, а умением". Сталин, как можно видеть, был значительно менее уверен чем его же генералы и маршалы в действительной мощи Красной армии. Он безусловно понимал, что те репрессии, которым подверглось командование Красной армии в 1937- 1938 годах в результате его же собственной кампании террора значительно ослабили военные силы СССР. Именно слабость Красной армии, лишившейся в годы террора своих лучших командиров, заставила Сталина подписать 23 августа 1939 г. с Гитлером пакт о ненападении.
После оккупации в марте 1939 г. Чехословакии, Германия начала подготовку к войне с Польшей. У Польши были военные гарантии Франции и Англии и поэтому война с Польшей могла превратиться в войну на два фронта. У Советского Союза были серьезные территориальные претензии к Польше, которая используя слабость Российской Федерации к концу гражданской войны, начала в 1920 г. войну с только что образованными Украинской и Белорусской республиками и с Литвой. Результатом этой войны, закончившейся поражением РСФСР, было включение в территорию новой Польши западных областей Украины, Белоруссии и Литвы с городами Львов, Брест, Гродно и Вильнюс. Было очевидно, что Советский Союз в случае нападения Германии на Польшу, не мог позволить оккупацию немцами исторических российских земель и столь близкого расположения немецкой армии к Киеву, Минску и Ленинграду. При вступлении Красной армии в Польшу с востока для защиты Западной Украины и Западной Белоруссии Германия могла оказаться в состоянии войны не только с Польшей, но и с Францией, Великобританией и СССР. В 1939 г. вермахт имел лишь 80 дивизий и не был в состоянии воевать со столь сильными противниками. В этих условиях Гитлеру нужно было договариваться со Сталиным.
Сталин в 1939 г. также не был готов к большой войне, но по совсем другой причине. Красная армия насчитывала около двух миллионов человек и имела 150 дивизий, достаточно хорошо оснащенных техникой. Ее слабость состояла не в недостатке танков и самолетов, а в остром недостатке опытных командиров, вызванном арестами и расстрелами военных в 1937 - 1938 годах. В течение 15 месяцев террора были арестованы 36 тысяч командиров Красной армии и 4 тысячи офицеров флота. К осени 1938 г. были расстреляны по ложным обвинениям 13 из 15 имевшихся в Красной армии командиров армий и 154 командира дивизий из 195. На место репрессированных командиров назначались новые из более низких по рангу. Но "качество" нового офицерского корпуса было, конечно, уже другим. Боеспособность армии всегда зависит от опыта и таланта ее командиров. Гитлер справедливо считал, что офицерский корпус вермахта лучше и более опытен, чем советский. Однако германские вооруженные силы к 1939 г. еще не имели настоящего боевого опыта.
Инициатива заключения пакта о ненападении между Германией и СССР исходила, как известно, от Гитлера. Сталин колебался, но не очень долго. Стратегические выгоды от договора с Германией были слишком очевидными. Существовали лишь политические проблемы. Союз с нацистским и агрессивным режимом был крайне непопулярен и внутри СССР и среди коммунистов во всем мире. Не только Сталин, но и немалое число военных экспертов в СССР примерно с 1935 г., когда Германия, в нарушение Версальского договора, начала увеличивать свою армию, приходили к убеждению, что война с Германией неизбежна. До 1935 г. согласно военной доктрине СССР главными потенциальными противниками СССР считались Япония, Турция и Польша. Германия и Италия также были противниками СССР, но на других территориях, например в Испании, но они не представляли непосредственной военной опасности для Советского Союза. Положение изменилось после оккупации Германией Австрии и Чехословакии. Польша была следующей жертвой. После Мюнхенского соглашения Сталин был уверен в том, что страны Антанты, отгородившись от Германии неприступной линией Мажино, направляют агрессию Гитлера на восток. Не было никакой уверенности в том, что нападение Германии на Польшу приведет к вступлению в войну Франции и Великобритании. Эти страны могли пожертвовать Польшей так же, как они пожертвовали Чехословакией. Заключая пакт с Гитлером, Сталин делал вступление стран Антанты в войну с Германией неизбежным. В этом случае возрожденную мощь Германии первыми могли испытать на себе именно Франция и Британия. Однако никто не мог ожидать того, что Франция и Британия, имевшие осенью 1939 г. огромное военное преимущество над Германией, оставившей в период польской кампании лишь 20 дивизий на западной границе против более 100 французских дивизий и британского экспедиционного корпуса, предпочтут вялую и пассивную оборону и даже не решатся подвергать немецкие позиции артиллерийскому обстрелу.
Договор с Германией не дал Советскому Союзу большого выигрыша во времени. Гитлер при любом развитии событий до мая 1941 г. не имел достаточно большой армии для войны на востоке. Однако этот договор предоставил Советскому Союзу огромные стратегические преимущества в неизбежной войне. Советский Союз смог отодвинуть свою западную границу в глубь Европы на 200 - 300 километров на всем ее протяжении от Черного моря до Белого моря. Протяженность западной границы уменьшилась почти на 600 километров именно в северо-западном секторе. Это отодвигало Ленинград и Кронштадт далеко в глубь "советской" территории со стороны Прибалтики и со стороны Финляндии. Население СССР увеличилось почти на 25 миллионов человек. Сильно возрос личный авторитет Сталина внутри страны, пошатнувшийся в период террора 1937 - 1938 годов.
В условиях начавшейся 22 июня 1941 г. войны новые западные территории СССР сыграли роль "буферной" зоны. Германская армия очень быстро, всего за 5 дней, вышла на "старую" границу в Белоруссии. В Украине выход вермахта на "старую" границу занял от 12 до 15 дней и сопровождался очень упорными боями. Сражения в Прибалтике продолжались больше двух месяцев. Таллинн был оставлен Красной армией после сильного сопротивления лишь в конце августа. Это означало провал блицкрига. По плану "Барбаросса" в августе немецкая армия должна была уже захватить Ленинград и перебросить освобождающиеся в этой операции дивизии на московское направление, замыкая окружение Москвы с севера.
Широко распространено мнение о том, что советская разведка достаточно точно информировала руководство о планах Гитлера, однако Сталин не принимал эти сообщения во внимание, а иногда относился к ним, как к дезинформации. Многие исследователи приводят описание эпизода, вполне достоверного, когда 17 июня 1941 г. нарком госбезопасности Меркулов представил Сталину агентурное сообщение из Берлина о скором начале военных действий, на котором Сталин наложил резолюцию "Т-щу Меркулову. Можете послать ваш "источник" из штаба герм, авиации к еб-ной матери. Это не "источник", а дезинформатор. И. Ст.". Этот документ, хранившийся в архиве Президента РФ, был недавно полностью опубликован 23 . Рассматривая это "Сообщение из Берлина" в контексте многих других сообщений из Берлина в мае- июне 1941г. можно согласиться именно с мнением Сталина. Сообщение из Берлина, попавшее на стол Сталину 17 июня, было объединением информации от двух "источников" и не содержало никаких полезных сведений. Текст этой шифровки не был по характеру "агентурным" и точным и был составлен резидентом советской разведки в Берлине Кобуловым. Кобулов и посол СССР в Берлине В. Деканозов были друзьями Берии и до 1938 г. работали в Грузии. Единственными конкретными сообщениями в этой шифровке были утверждения о том, что "объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция "Свирь-3", московские заводы, производящие отдельные части к самолетам, а также авторемонтные мастерские". Сообщалось также, что в военных действиях примет участие Венгрия.
Подготовка Венгрии к участию в войне с СССР на стороне Германии была известна Сталину из детальных рапортов ГРУ Генштаба и из сообщений от агентов из Венгрии и Румынии. Московские заводы были вне пределов досягаемости немецкой авиации, да и найти тот или иной завод в Москве для немецких самолетов было невозможно. Электростанция "Свирь-3" в Ленинградской области, построенная на маленькой реке Свирь, не имела никакого военного значения. В Белоруссии было множество других более важных военных объектов. В приграничных областях были сотни авторемонтных мастерских. Железные дороги, аэродромы и множество других объектов были намного важнее для обороны. Получая и читая в июне 1941 г. десятки других более точных и конкретных сообщений военной и агентурной разведки, Сталин легко мог отличить информацию от дезинформации. В Германии и в других странах в этот период у советской разведки было много надежных агентов, к сообщениям которых Сталин относился с доверием.
1 июня 1941 г. Разведуправление Генштаба Красной армии получило радиограмму от "Рамзая" из Токио. Под этим кодом скрывался Рихард Зорге, работавший в то время пресс-атташе посольства Германии и пользовавшийся доверием немецкого посла Отта. "Берлин информировал Отта, что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95% уверен, что война начнется". Зорге приводил ряд косвенных доказательств. 6 июня нарком НКГБ Меркулов подготовил подробный отчет для Сталина и ЦК ВКП(б) о военных приготовлениях Германии на территории Польши. Отчет был подготовлен на основании донесений нескольких агентов и перепроверен. 7 июня Сталину был представлен подробный отчет о военных приготовлениях Румынии. Копии этих отчетов были посланы Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Жукову, Берия и другим военным и политическим лидерам. 11 июня "Старшина" (Шульце-Бойзен) сообщил из Берлина через Кобулова о том, что штаб-квартира Геринга переносится из Берлина в Румынию, ближе к советской границе. Планировалась также переброска самолетов второй линии из Франции в Польшу, в район Познани. Шли усиленные консультации между германским, финским и румынским генштабами. В это же время поступали обстоятельные донесения от агентов из Польши о прибытии к границам большого количества немецких войск и о строительстве бомбоубежищ. Вдоль границы шло накопление запасов бензина и дизельного топлива, прибывали разборные мосты для наведения переправ через реки. Эти сообщения не игнорировались и на территории СССР немалое число военных частей также придвигались ближе к границе. 13 июня 1941 г. Тимошенко и Жуков приказали Киевскому военному округу "перевести все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты" 24 . Дивизии отправлялись на запад маршами, в полной тайне, по ночам. Срок исполнения приказа был, однако, 1 июля. Такие же директивы шли и в другие военные округа. Резидент советской разведки в Венгрии полковник Н. Г. Ляхтерев сообщил 14 июня о том, что в одном из районов польско-советской границы появились четыре новых дивизии и что 15 июня "немцы закончат стратегическое развертывание против СССР" 25 . 15 июня Разведуправление Генштаба информировало Сталина, Молотова, Маленкова и других членов политбюро о развертывании немецких дивизий на советско-финской границе и о прибытии в Финляндию по морю двух новых моторизованных дивизий. Сообщения о концентрации немецких войск на советской границе были получены из Швеции и из других стран. Резидент советской разведки в Риме сообщил 19 июня 1941 г. о том, что начало военных действий Германии против СССР намечено на период между 20 и 25 июня. В этот же день Тимошенко и Жуков отдали приказ о маскировке аэродромов и создании ложных аэродромов. Такие приказы отдавались с одобрения Сталина. Однако срок выполнения приказа был также 1 июля. В этот же период начала июня части НКГБ усиленно проводили аресты и выселение "антисоветских элементов" из пограничных районов Молдавии, Западной Украины и Прибалтики. Были арестованы и вывезены в глубь страны десятки тысяч семей.
Резидент советской разведки в Софии П. Шатеев сообщил 20 июня о том, что военное столкновение ожидается 21 и 22 июня. 20 июня была получена также радиограмма от Зорге с предупреждением о неизбежности войны.
22 июня 1941 г. было "рабочей" датой, к которой немецкая армия должна была быть готовой к наступлению. Согласно приказу Главнокомандующего сухопутными войсками Германии от 10 июня "в 13.00 21 июня в войска будет передан один из двух следующих сигналов:
а) сигнал "Дортмунд". Он означает, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня ... б) сигнал "Альтона". Он означает, что наступление переносится на другой срок..." 26 .
В 13.00 21 июня в военные части вермахта поступил сигнал "Дортмунд". В этот же день Гитлер информировал Муссолини о нападении на СССР. Гитлер также записал обращение к армии и немецкому народу, которое было передано утром 22 июня. Немецкие части, до этого времени расположенные на расстоянии в 25 - 30 километров от границы, стали выходить на рубежи атаки.
В 14.00 Сталину была передана телеграмма от советского посла в Лондоне И. М. Майского, который сообщал, что по сведениям, полученным от британского МИДа, наступление германской армии может начаться на следующий день. Британская разведка уже с 1940 г. расшифровывала секретные немецкие коды и была хорошо информирована о подготовке немецкого нападения на СССР. В этот же день генеральный секретарь Исполкома Коминтерна Г. Димитров позвонил Молотову и просил передать Сталину, что по информации, имеющейся у Чжоу Эньлая и Мао Цзэдуна Германия нападает на СССР 21 июня 1941 года 27 .
Из пограничных округов было получено много сообщений о передвижении частей немецкой армии в направлении государственной границы. К вечеру шум от моторов и гусениц немецких танков стал слышен на пограничных постах. По свидетельству маршала Жукова германские бронетанковые части, находившиеся на значительном удалении от границы, были переброшены в исходные для атаки районы только в ночь на 22 июня.
Днем 21 июня Сталин по телефону отдал распоряжение командующему Московским военным округом И. В. Тюленеву о приведений противовоздушной обороны Москвы в немедленную боевую готовность 28 . В посольстве Германии в Москве лихорадочно сжигали всю документацию. Бумаги сжигали не только в каминах, но и во дворе и над посольством стоял столб дыма. Сталин получил об этом сообщение не только от разведки, но и от московской пожарной охраны. Около 8 часов вечера Жуков доложил по телефону Сталину о том, что к пограничникам в Киевском военном округе, в Львовской области явился перебежчик, немецкий ефрейтор, сообщивший о том, что немецкие части выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня. "...Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, - сказал Сталин" 29 . Жуков и Тимошенко приехали к Сталину в Кремль в 20 часов 50 минут уже с проектом директивы во все военные округа. Директива сообщала о возможном внезапном нападении германской армии на рассвете 22 июня и требовала приведения всех частей в полную боевую готовность. Сталин несколько сократил текст директивы и ее из Генштаба примерно через два часа начали передавать во все пограничные округа. Директива была достаточно ясной. Она сообщала о возможности начала военных действий 22 июня и приказывала в течение ночи занять все огневые точки укрепленных районов на государственной границе. Все части следовало привести в полную боевую готовность, рассредоточить и замаскировать авиацию и произвести затемнение городов и военных объектов. У развернутых вдоль западной границы советских армий для подготовки к наступлению немцев оставалось не более 3 - 4 часов. Но сам Сталин все еще не был уверен в том, что Гитлер действительно решил атаковать СССР. "Может быть вопрос еще уладится мирным путем" - сказал он Жукову. Последним в этот день Сталин вызвал к себе Берия. После ухода Берии в И часов вечера, Сталин несколько раз звонил в Генеральный штаб. Он уехал на дачу, где он всегда ночевал, только около 2 часов ночи. Но спать ему пришлось недолго. В 03 - 40 он был разбужен телефонным звонком Жукова, сообщившим о том, что "началась война".
Сообщение немецкого капрала, бывшего коммуниста, было принято более серьезно чем сообщения разведчиков очевидно из-за его необычности. До этого случаев добровольного перехода немецких солдат на сторону СССР не было. Если бы это была попытка спровоцировать советскую сторону на какие-то превентивные действия, которые можно было бы оценить как "агрессия", то для таких действий все равно уже не оставалось времени. Можно было лишь подготовиться к обороне. В пограничных войсках "боевая готовность" должна поддерживаться постоянно и переход к "полной" боевой готовности не может занять больше одного-двух часов. Это же относится и к пограничным округам. Сложно осуществить рассредоточение фронтовой авиации в ночное время и поэтому большое число самолетов было уничтожено на аэродромах в первый день войны. Но это же спасло летный состав, опытные пилоты в первой фазе войны были важнее самолетов устаревших конструкций.
Допрос немецкого перебежчика органами НКГБ Львовской области продолжался до утра, когда его информация получила полное подтверждение. В Москву из НКГБ УССР было сообщено, что перебежчик, Лисков Альфред Германович, 30 лет, столяр мебельной фабрики в Баварии, служил в 221-м саперном полку 15-й дивизии. Был коммунистом. По его показаниям командир роты сообщил солдатам вечером 21 июня о том, что часть начнет ночью переправу через Буг на плотах, лодках и понтонах 30 .
Впервые историю о том, что Сталин в первые дни войны впал в неожиданную депрессию и отказался от руководства страной рассказал Хрущев в феврале 1956 г. в своем секретном докладе "О культе личности" на XX съезде КПСС. По словам Хрущева "...после первых тяжелых неудач и поражений на фронтах Сталин считал, что наступил конец... После этого он долгое время фактически не руководил военными операциями и вообще не приступал к делам и вернулся к руководству только тогда, когда к нему пришли некоторые члены Политбюро и сказали, что нужно безотлагательно принимать такие-то меры для того, чтобы поправить положение дел на фронте" 31 .
В "Воспоминаниях", которые Хрущев диктовал уже после своего смещения в 1964 г. и которые записывались на магнитофонную ленту его сыном Сергеем, Хрущев повторил и детализировал эту версию событий, ссылаясь при этом на рассказ Берии. Сам Хрущев в начале войны находился в Киеве и мало что знал о том, что происходило в Кремле. "Берия рассказал следующее, - утверждал Хрущев, - когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро... Сталин морально был совершенно подавлен и сделал такое заявление: "Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его про...". Буквально так и выразился. "Я, - говорит, - отказываюсь от руководства", и ушел. Ушел, сел в машину и уехал на "ближнюю" дачу". Подождав неделю, - согласно рассказу Хрущева, повторявшего свидетельство Берии, - члены Политбюро поехали к Сталину на дачу. "...Когда мы приехали к нему, то я по его лицу увидел, что Сталин очень испугался. Полагаю, Сталин подумал, не приехали ли мы арестовывать его за то, что он отказался от своей роли и ничего не предпринимает для организации отпора немецкому нашествию?" 32 .
После 1956г. эту же историю "отказа Сталина от руководства" в первые дни войны повторяло немалое число достаточно серьезных авторов, которые ссылались на Хрущева. Кризис власти в Кремле в первую неделю войны стал сюжетом и нескольких литературных работ о войне. Особенно часто эта версия повторяется в биографиях Сталина, опубликованных на Западе. При этом она часто обрастает дополнительными подробностями. В хорошо иллюстрированной биографии Сталина, изданной в Англии и США в 1990 г. и послужившей основой для телевизионного сериала, Дж. Люис и Ф. Вайтхед, уже без ссылки на Хрущева и Берию, а как якобы хорошо известный факт пишут о дне 22 июня 1941 года: "...Сталин был в прострации. В течение недели он редко выходил из своей виллы в Кунцево. Его имя исчезло из газет. В течение десяти дней Советский Союз не имел лидера. Только 1 июля Сталин пришел в себя..." 33 . А. Буллок в изданной в 1991 г. в Лондоне в Нью- Йорке достаточно авторитетной "параллельной" биографии Сталина и Гитлера, также утверждает, что Сталин "исчез" в отчаянии и что нет "никаких документов, подписанных Сталиным с 23 по 30 июня" 34 . Буллок также повторяет историю о том, что члены политбюро обсуждали возможность ареста Сталина. Все это полностью выдуманные истории. Но они вошли и в энциклопедии, даже в такую авторитетную энциклопедию как Оксфордская Энциклопедия второй мировой войны, изданную в 1995 году 35 . Чтобы убедиться в ложности этих утверждений достаточно прочитать "Воспоминания" маршала Жукова, где деятельность Сталина в первые дни войны освещена достаточно хорошо и указаны все его директивы в первые дни войны.
В начале 1990-х годов в архиве бывшего политбюро были обнаружены тетради посетителей кабинета Сталина в Кремле в период с 1924 по 1953 годы. Эти записи осуществлялись техническими секретарями и хранились в канцелярии Сталина. Ввиду большого интереса этих бесстрастных документов для исследователей советской истории все списки посетителей кремлевского кабинета Сталина были опубликованы в хронологическом порядке с комментариями и объяснениями в журнале "Исторический Архив" в течение 1994 - 1997 годов.
Записи посетителей кабинета Сталина в Кремле показывают, что 22 июня, в день начала войны первыми в кабинет Сталина вошли в 05 часов 45 минут утра Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис и Жуков. Маленков, Микоян, Каганович, Ворошилов и Вышинский присоединились к собравшимся только через 2 часа. В течение дня в кабинет Сталина входили и выходили из него многие ответственные военные, государственные и партийные работники. Заседания шли непрерывно в течение одиннадцати часов. В этот день, как известно, было принято больше двадцати разных постановлений и приказов. Был также коллективно составлен текст обращения к народу, который зачитал по радио Молотов. Сталин, не спавший в ночь на 22 июня, уехал уже к вечеру ненадолго отдохнуть на дачу в Кунцево, она находилась в 15 минутах езды на машине от Кремля. Но и в эту ночь Сталин не мог уснуть и вернулся в Кремль в 03 часа утра 23 июня чтобы провести совещание с военными и членами политбюро. В этот же день во второй половине дня Сталин продолжал вызывать в Кремль военных и членов политбюро. Ворошилов, Меркулов, Берия и генерал Н. Ватутин, замещавший Жукова, улетевшего на южный фронт, ушли от Сталина уже под утро, в 01.45 24 июня. Такими же напряженными были и следующие дни. 26 июня Сталин работал в Кремле с полудня до полуночи и принял в этот день 28 человек, в основном военных и членов правительства. Наибольшее число обсуждений Сталин провел в пятницу 27 июня. В этот день к нему приходили 30 человек. Столь же напряженным был и субботний день 28 июня. Сталин прекратил прием и беседы лишь после полуночи. В воскресенье 29 июня Сталин не появлялся в своем кремлевском кабинете, однако утверждения двух биографов Сталина, Э. Радзинского и Д. Волкогонова о том, что Сталин именно в этот день "укрылся" на даче не соответствуют действительности 36 . Оба автора произвольно делают эти заключения лишь на основании отсутствия 29 и 30 июня записей в журналах посетителей кабинета Сталина в Кремле. По свидетельству маршала Жукова "29 июня И. В. Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны, в Ставку Главного Командования, и оба раза крайне резко реагировал на сложившуюся обстановку на западном стратегическом направлении 37 . 30 июня на даче Сталина состоялось заседание политбюро, на котором было принято решение о создании Государственного Комитета Обороны (ГКО). По воспоминаниям Микояна, хранившихся в архивах, а затем вошедших в книгу "Так было", собранную из разных заметок уже через много лет после смерти автора, инициатива создания ГКО принадлежала Молотову и Берия. Судя по заметкам Микояна, члены политбюро приехали на дачу без приглашения, по собственной инициативе, и с готовым проектом. "Молотов от имени нас сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы быстро все решалось, чтобы страну поставить на ноги. Во главе такого органа должен быть Сталин. Сталин посмотрел удивленно, никаких возражений не высказал. Хорошо, говорит. Тогда Берия сказал, что нужно назначить 5 членов Государственного комитета обороны. Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я (Берия)... В тот же день было принято постановление о создании ГКО во главе со Сталиным, а 1 июля оно было опубликовано в газетах" 38 .
Рассказы Хрущева о "депрессии" Сталина и рассказ Микояна о том, как был создан Государственный Комитет Обороны 30 июня 1941 г. были воспроизведены и в наиболее обстоятельной биографии Сталина, написанной Д. Волкогоновым в 1989г., которая была переведена на многие иностранные языки. Между тем версия Микояна крайне неубедительна.
Молотов был всегда известен своим полным подчинением воле Сталина. Его инициатива в создании такого органа власти, как ГКО, маловероятна. Также маловероятно и то, что Берия мог предложить именно такой список. Концентрация в стране власти в форме подобного органа могла быть лишь инициативой самого Сталина. В стране уже был высший орган власти- политбюро. Но собирать заседания политбюро в период войны Сталин не хотел и эти заседания не проводились. Сталин хотел все решать самостоятельно. Поэтому в состав ГКО вошли, кроме Сталина, только два члена политбюро, наиболее послушные, Молотов и Ворошилов, которые почти каждый день приходили в кабинет Сталина и считались его старыми друзьями. Только они были со Сталиным на "ты" и иногда обращались к нему старой партийной кличкой "Коба". Маленков и Берия были в 1941 г. только кандидатами в члены политбюро. Жданов был в Ленинграде, Хрущев в Киеве. Калинин был уже стар и не пользовался влиянием. С Микояном, Кагановичем и Андреевым Сталин по каким-то причинам не хотел консультироваться по военным проблемам. ГКО стал на какое-то время новым "сокращенным" вариантом политбюро. ГКО не мешал Сталину принимать решения единолично, но разделял с ним ответственность за их последствия. Такую простую идею не могли придумать Молотов или Берия. Сталин не отказался от руководства страной в первые дни войны. Но он отстранил от этого руководства большую часть своих партийных соратников. В условиях войны партийная коллегиальность ему только мешала.
Война очень сильно укрепила единоличную диктатуру Сталина. Вскоре он был назначен на вновь созданный пост "Верховного Главнокомандующего" и стал также "Наркомом обороны СССР". Тимошенко и Жуков стали заместителями Сталина. Роль и значение политбюро и ЦК ВКП(б) была уменьшена и уже не восстанавливалась до смерти Сталина в 1953 году.
Рассматривая в настоящее время все действия Сталина и военного командования в Москве в первые дни войны, можно все же придти к выводу, что с учетом той колоссальной мощи удара, который германская армия и ее союзники обрушили на СССР силами почти двухсот дивизий, тактика советского командования, имевшего главные силы фронтов на расстоянии 200 - 300 километров от границы, была правильной. Именно это позволяло осуществлять локальные контрнаступления и к 26 июня создать по приказу Сталина новый Резервный фронт из 5 армий на расстоянии 200 - 300 километров от границы. Вскоре был создан и новый третий рубеж обороны. Германская армия продолжала продвигаться вперед, но лишь ценой очень больших потерь.
Просчетом Сталина и всего тогдашнего военного командования можно считать прежде всего тот план обороны, который предполагал, что главный удар немецкой армии будет направлен не на Ленинград и Москву, а в направлении Украины и Северного Кавказа. Именно, в этих районах были главные ресурсы, зерно, уголь и нефть. Именно на юге поэтому были расположены и большие силы Красной армии, эшелонированные на большую глубину. Именно поэтому в первых сражениях немецкое командование, которое сразу ввело в действие около 160 дивизии, столь быстро добивалось успеха. По планам "блицкрига" ожидалось, что главные сражения будут происходить именно В первые недели и после этого движение вермахта на восток ускорится. В действительности динамика военных действии происходила иначе. Быстрым было продвижение немецкой армии в первые дни и недели, после чего оно все больше и больше замедлялось из-за упорного и самоотверженного сопротивления Красной армии. Война Гитлера против СССР была проиграна задолго до последнего наступления на Москву. Парад частей Красной армии на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 г. стал началом новой войны, которую британский историк Дж. Эриксон назвал "Войной Сталина против Германии".
Примечания:
1. 1941 год. Документы. Книга первая. М. 1998. А. Харнак был советским агентом с 1932 года. Он был завербован во время визита в СССР по делам Коминтерна. Харнак был раскрыт гестапо в 1942г. и повешен в декабре 1942 года. Его жена Мильдред была также арестована и казнена в 1943 году.
2. 1941 год. Документы. Книга Вторая, с. 175.
3. KERSHAW J . Hitler 1936 - 1945, Lnd. 2000, p. 263 - 264.
4. СУДОПЛАТОВ П. Разведка и Кремль. М. 1996, с. 136 - 137.
5. GLENNY M. The Balkans. 1804 - 1999. Nationalism, War and the Great Powers. Lnd. 2000, р. 468 - 474.
6. 1941 год. Книга Первая, с. 804 - 805.
7. 1941 год. Книга Вторая, с. 69 - 74.
8. BEEVOR A. Crete. The Battle and the Resistance. Lnd. 1991, p. 230.
9. 1941 год. Книга Вторая, с. 146.
10. СУДОПЛАТОВ П. Ук. соч., с. 117.
11. 1941 год. Книга Вторая, с. 131 - 132. Советский агент в Берлине Х. Шульце- Бойзен был членом группы, которую в 1940 г. подчинили прибывшему в Берлин резиденту разведки А. З. Кобулову, легально работавшему Первым советником посольства СССР в Берлине. Кобулов не был профессиональным разведчиком, он нарушал правила конспирации, посещал агентов на их квартирах, собирал их вместе и т. д. Это привело к провалу всей сети.
12. Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сб. документов. Док. -N 17. М. 1995, с. 34 - 35.
13. МАЛЫШЕВ В. А. Дневник наркома. - Вестник Архива Президента Российской Федерации, 1997, N 5, с. 115 - 116.
14. БЕЗЫМЕНСКИЙ ЛЕВ. Гитлер и Сталин перед схваткой. М. 2000, с. 427 - 433.
15. 1941 год. Книга Вторая, с. 163 - 164.
16. ЖУКОВ Г. К. Воспоминания и размышления. Том 1. М. 1995, с. 323.
17. 1941 год. Книга Вторая, с. 213 - 215.
18. ЖУКОВ Г. К. Ук. соч. Т. 1, с. 359.
19. Там же, с. 384.
20. 1941 год. Книга Вторая, с. 359 - 361.
21. ЖУКОВ Г. К. Ук. соч. Т. 2, с. 26 - 27.
22. Там же, с. 27.
23. 1941 год. Книга Вторая, с. 382 - 383.
24. Там же, с. 358.
25. Там же, с. 365.
26. Там же, с. 340 - 341.
27. Там же, с. 416.
28. ТЮЛЕНЕВ И. В. Через три войны. М. 1960.
29. ЖУКОВ Г. К. Ук. соч. Т. 1, с. 386.
30. 1941 год. Книга Вторая, с. 422.
31. ХРУЩЕВЫ. С. О культе личности и его последствиях. Доклад на XX съезде КПСС. - Известия ЦК КПСС, 1989, N 3.
32. ХРУЩЕВ Н. С. Воспоминания. М. 1997, с. 95 - 96.
33. LEWIS J. AND WHITEHEAD P. Stalin. A Time for Judgement. N. Y. 1990, p. 122.
34. BULLOCK A. Hitler and Stalin. Parallel Lives . Lnd. 1991, p. 805.
35. The Oxford Companion to the second World War. Article "Stalin". Oxford Univ. Press. Oxford. 1995.
36. ВОЛКОГОНОВ ДМИТРИЙ. Триумф и Трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. Книга П, ч. 1. М. 1989; РАДЗИНСКИЙ ЭДВАРД. Сталин. М. 1997.
37. ЖУКОВ Г. К. Ук. соч. Т. 2, с. 38.
38. МИКОЯНА. И. Так было. Размышления о минувшем. М. 1999, с. 291.
В. Н. Меркулов разослал это сообщение Сталину, В. М. Молотову, Л. П. Берия и наркому обороны С. К. Тимошенко. Нет никаких оснований считать, что советское руководство отнеслось к этому объяснению сроков начала войны с недоверием, тем более, что еще один надежный советский агент Р. Зорге сообщал из Токио, что по информации, полученной им от германского посла в Токио Е. Отта и военно- морского атташе, дата нападения на СССР определяется "...завершением посевной кампании в СССР. После окончания посевной кампании война против СССР может начаться в любой момент и Германии останется задача лишь убрать урожай" 2 .
Сообщение от Зорге пришло в Москву в начале мая, когда дата начала войны с СССР была уже перенесена на июнь из-за неожиданного развития событий на Балканах. Посол Германии в Токио получал секретную дипломатическую почту из Берлина с большим опозданием, так как с апреля 1941 г. вся диппочта, ранее следовавшая в Японию через СССР по Транссибирской магистрали, доставлялась более дальним путем. Отказ Германии от использования Транссибирской железной дороги не только для диппочты, но и для стратегического импорта каучука из Юго-Восточной Азии, не прошел незамеченным в СССР.
Сталину и военному руководству СССР было также известно, что вдоль всей западной границы СССР происходит концентрация основных ударных сил немецкой армии. К концу марта 1941 г. Германия сосредоточила на границах с СССР в бывшей Польше, в Румынии и в Финляндии более ста дивизий вермахта. Вооруженные силы Румынии, Венгрии, Финляндии и даже Словакии также приводились в боевую готовность. Советский Союз тоже увеличивал свои военные силы в пограничных западных округах, но какого-либо беспокойства в политических и военных верхах СССР пока еще не было. Для успешной кампании против СССР Гитлеру было необходимо прежде всего обеспечить южный фланг, где в конце 1940 г. создалась очень опасная ситуация. Греция была союзницей Великобритании и ее аэродромы могли использоваться для бомбардировок нефтяных промыслов в Плоешти в Румынии, бывших в то время главным источником жидкого топлива для немецкой военной машины. У Германии не было границы с Грецией и поэтому первую попытку оккупации Греции предприняла Италия, уже покорившая Албанию. Однако итальянские войска, вторгшиеся в Грецию в октябре 1940 г., были разгромлены. Греческая армия не только изгнала из своей страны армию Муссолини, но и захватила плацдарм на территории Албании. Это было первое серьезное поражение так называемого "Тройственного союза", или "Оси Берлин - Рим - Токио". Великобритания оказала Греции немедленную помощь. Имея на Средиземном море самый мощный флот, Великобритания осуществила высадку своих войск на Крите и отправила в Грецию экспедиционный корпус, в составе которого были три дивизии и танковая бригада. Греческие аэродромы вокруг Афин стали базами для британской авиации. В этих условиях Гитлер не мог принимать окончательные решения по плану "Барбаросса" до тех пор пока Греция и ее британский союзник не будут разгромлены.
При вторжении германской армии в Грецию необходимо было учитывать специфику территорий и дорожных систем Румынии, Венгрии, Югославии и Болгарии. Кроме того, обеспечение военного союза с этими странами требовало времени. Румыния и Венгрия быстро согласились присоединиться к Тройственному союзу уже в конце 1940 г., однако, Болгария и Югославия после поражения Италии заявили о своем нейтралитете. В этих условиях Гитлеру приходилось планировать возможную оккупацию всего Балканского полуострова и это не могло не отразиться на сроках "Восточной кампании".
Под сильным давлением Германии Болгария согласилась присоединиться к Тройственному союзу 1 марта 1941 года. Югославия сопротивлялась угрозам Гитлера еще три недели и только 18 марта Гитлер был уведомлен о готовности Югославии к вступлению в Союз. Формальное подписание Югославией Тройственного пакта было намечено на 25 марта. Эта церемония состоялась в Вене. Нападение германской армии на Грецию было запланировано на 1 апреля, на подготовку операции отводилась лишь одна неделя. Гитлер очень торопился. Но и на этот раз вторжение пришлось отложить, так как на рассвете 27 марта в Белграде произошел государственный переворот и к власти пришло просоветское и пробританское правительство. Ликующие толпы вышли на улицы с лозунгами "Долой Гитлера!", "За союз с СССР!", "Да здравствуют Сталин и Молотов!", "Власть Советам!" и другими.
Германское посольство в Белграде не сомневалось, что переворот в Сербии был подготовлен русскими и британскими спецслужбами. Хорватия была против переворота и члены прежнего правительства пытались спастись от ареста именно в Загребе. Получив телеграмму из Белграда, Гитлер был в ярости и немедленно вызвал к себе командующих армиями и генералов Генштаба. Гитлер приказал срочно подготовить операцию против Югославии, объединив ее с уже имевшимся планом захвата Греции. "Скорость- это главное... разгромить Югославию с беспощадной твердостью". Гитлер также объявил, что начало реализации плана "Барбаросса" откладывается на 4 недели 3 .
Спецоперации советской разведки обычно планировались лично Сталиным или требовали его одобрения. Посол Югославии в Москве М. Гаврилович вел в марте 1941 г. секретные переговоры о возможном заключении между Югославией и СССР пакта о дружбе и взаимопомощи. Гаврилович также информировал советское руководство о всех шагах собственного правительства. По свидетельству генерала П. Судоплатова, бывшего в тот период заместителем начальника разведывательного управления НКВД и ответственного за "спецоперации", Гаврилович был формально завербован советской разведкой и контролировался начальником контрразведки генералом П. Федотовым и самим Судоплатовым. Непосредственно в Белград была направлена оперативная группа во главе с генерал-майором С. Милыптейном, включавшая опытных агентов-"нелегалов" В. Зарубина и А. М. Алахвердова 4 . Милынтейн был до конца 1938 г. помощником Берии в Грузии и вместе с ним переехал в декабре 1938г. в Москву. В феврале 1941 г. Милынтейн был назначен начальником только что созданного НКГБ СССР 3-го секретно-политического управления. Для соблюдения секретности миссии Милынтейна в Белграде, его отсутствие в НКГБ было замаскировано фиктивным переводом на пост заместителя наркома лесной промышленности. Дата этого "перевода", 11 марта 1941 г., была очевидно и датой его прибытия в Белград. Сталин полностью доверял Милынтейну и в годы войны ему было поручено руководство всей контрразведкой в Красной армии и контроль за политическим состоянием войсковых частей.
Югославия была в тот период монархией и король здесь традиционно обеспечивал равновесие между разными этническими и религиозными группами населения, имевшими собственные территории и разную историю. После убийства в 1934 г. короля Александра I, Югославией правил регент, его брат принц Павел, так как наследник престола, Петр II, был несовершеннолетним. Премьер-министром Югославии, который вместе с принцем Павлом подписывал 25 марта 1941 г. в Вене договор о присоединении страны к Тройственному союзу, был Д. Цветкович. На следующий день, 26 марта, в Белграде начались массовые демонстрации молодежи с протестами против союза с Германией. Демонстранты несли плакаты "Лучше война, чем пакт" и "Лучше могила, чем рабство" 5 . Во главе оппозиции пакту стал генерал авиации Д. Симович. Именно он возглавил "дворцовый переворот" на рассвете 27 марта.
28 марта на стол Сталину в Кремле было положено спецсообщение разведуправления Красной армии "К перевороту в Югославии", подписанное генерал-лейтенантом Ф. Голиковым. Это же спецсообщение получили также Молотов, Тимошенко и Г. К. Жуков, в то время начальник Генштаба. В нем, в частности, говорилось: "...Регент Павел получил согласие Гитлера на югославскую корону и в ночь на 27 марта отправил принца Петра в Румынию. Петр был перехвачен людьми генерала Симовича и возвращен в Белград. Утром Павел бежал в направлении Загреба, но был схвачен. К утру Цветкович и другие министры были арестованы. Гвардия и части гарнизона Белграда заняли все учреждения города. Петр Второй провозгласил себя королем... Новое правительство поручено сформировать генералу Симовичу... По всей стране проходят демонстрации... В германских кругах царит растерянность. Демонстранты опрокидывали все машины со свастикой, помощник германского военного атташе был ранен, посольство Германии в Белграде эвакуировано... Югославская армия приведена в боевую готовность. В настоящее время состав югославской армии доведен до 48 - 50 дивизий и 10 бригад..." 6 .
Некоторые западные историки приписывают организацию переворота в Югославии руководителю американской секретной службы в этой стране Б. Доновану. У. Черчилль приписывал заслугу переворота английской секретной службе. Вполне вероятно, что секретные службы СССР, США и Великобритании действовали в этом случае несогласованно, но в одном и том же направлении. Главным фактором успеха переворота было безусловно сильнейшее возмущение сербского населения капитуляцией принца Павла под нажимом Гитлера. Югославская армия также не хотела присутствия вермахта на территории Югославии и содействия Гитлеру в войне против Греции. Москва быстро предложила новому правительству Югославии договор о дружбе. Этот договор был подписан 5 апреля, а на следующий день, 6 апреля 1941 г., танковые и пехотные дивизии вермахта, снятые с южных границ с СССР, вторглись в Югославию, а германская авиация подвергла беззащитный Белград массированным бомбардировкам, в которых погибло более 17 тысяч человек. Город был почти полностью разрушен.
События в Югославии не только вызвали отсрочку в реализации плана "Барбаросса", но и повлияли на позицию Японии. Сообщение о перевороте в Белграде пришло в Берлин в тот момент, когда министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп вел переговоры с японским министром иностранных дел Е. Мацуока, приехавшим в Берлин через Москву. Переговоры пришлось прервать на несколько часов, так как взбешенный событиями в Белграде Гитлер вызвал Риббентропа в свою канцелярию. Мацуока был приглашен в Берлин для консультаций о возможном расширении участия Японии в войне на Дальнем Востоке. Пробыв в Берлине, а затем и в Риме около недели, Мацуока по пути домой снова оказался в Москве на следующий день после вторжения немецкой армии в Югославию. Было очевидно, что "новый порядок" в Европе еще не слишком прочен. Пребывание Мацуока в Москве продлилось дольше недели и завершилось длительной беседой со Сталиным на даче в Кунцево 12 апреля 1941 г. и заключением на следующий день пакта между Японией и СССР о нейтралитете. Этот пакт был неожиданным для Германии. Сам Мацуока в беседе со Сталиным назвал пакт "дипломатическим блицкригом". В обмен на японский нейтралитет в возможном конфликте с Германией Мацуока пытался убедить Сталина продать Японии северную половину Сахалина. В свою очередь Мацуока обещал Сталину передать в будущем Советскому Союзу порт Карачи. Сталин, естественно, не согласился с таким "обменом" 7 .
Для операции против Югославии и Греции, которой командовал фельдмаршал фон Браухич, до этого руководивший подготовкой плана "Барбаросса", было выделено 40 дивизий вермахта и 24 дивизии румынской и венгерской армий. На новый Балканский фронт были переброшены также 1200 танков и около 2000 самолетов, с тем чтобы обеспечить быстрый разгром югославской и греческой армий. Таким образом почти третья часть танковой армады, сосредоточенной к этому времени на востоке, была передислоцирована на юг. На границе с СССР было к этому времени сосредоточено лишь 2700 самолетов и почти все бомбардировщики этого воздушного флота приняли участие в балканской операции. Захват Крита предполагалось осуществить воздушными десантами. Германская армия весной 1941 г. потеряла превосходство в воздушной войне с Британией и авиационная промышленность Германии и оккупированных ею стран с трудом могла лишь компенсировать большие потери самолетов в этой войне. Советский Союз к этому времени имел в западных военных округах значительное преимущество над Германией по числу танков (около 10 тысяч) и самолетов (около 8 тысяч) и именно это было в первую очередь основой уверенности Сталина и Генштаба Красной армии в том, что война на Балканах приведет к очень значительной задержке возможного нападения Германии на СССР. Предполагалось, что Гитлер не сможет восстановить наступательный потенциал вермахта на востоке по крайней мере в течение трех месяцев, то есть до конца июля. В этом случае военные действия неизбежно откладывались на следующий год, так как немецкая армия не была готова ни к осенней, ни к зимней войне. Вермахт хорошо освоил "блицкриг", разгром противника одним быстрым ударом, с использованием всей мощи, без резервов. Гитлер не планировал вести многолетнюю тотальную войну, так как германская военная промышленность не наращивала своих мощностей с 1939 года. Армия пополнялась военной техникой и транспортными средствами за счет захватов в Польше, Франции, Норвегии, Дании, Голландии и Бельгии. Британская военная техника также осталась на территории Франции и досталась Гитлеру. Летом 1941 г. военное производство в Германии уже сокращалось, так как Гитлер считал, что после победы на востоке ему не будет нужна очень большая сухопутная армия.
Балканская кампания оказалась самым большим военным успехом Гитлера. Массированные бомбежки оказали деморализующее действие на югославские и греческие военные части. Против югославских танков немецкие танки и бронемашины впервые эффективно применили огнеметы, с помощью которых было уничтожено около 300 югославских танков вместе с их экипажами. Югославская авиация также подверглась разгрому и часть югославских самолетов спаслась, приземлившись на территории советской Молдавии. Белград был объявлен "открытым" городом. Правительство Симовича и король Петр II бежали сначала в Боснию, а потом через Грецию и Кипр в Великобританию. Югославская армия не оказала серьезного сопротивления и уже 17 апреля был подписан акт о капитуляции. Сотни тысяч югославских солдат сдались в плен. Греческая армия продержалась дольше лишь на несколько дней и капитулировала 22 апреля. Британские дивизии экспедиционного корпуса также избежали сражений и были эвакуированы. 27 апреля 1941 г. немецкие войска вошли в Афины - столица Греции также была объявлена "открытым" городом. Захват Крита представлял собой самостоятельную операцию. Первый воздушный десант был отправлен на Крит 20 мая и к 1 июня сопротивление британской и греческой армий на Крите было сломлено. Однако именно во время этой операции вермахт понес серьезные потери. Во время оккупации всей Югославии было убито лишь около 200 немецких солдат. В боях на Крите было убито 3986 и ранено 2594 немецких солдат и офицеров. Германия потеряла в этой операции 350 самолетов, в основном бомбардировщиков и транспортных Юнкерсов. Это была почти половина самолетов, использованных в этой десантной операции 8 . Особенно чувствительной была потеря транспортных самолетов, их число в составе германского воздушного флота не было восстановлено до 1943 года. Эти потери безусловно ограничивали возможности десантных операций на территории СССР летом 1941 года.
В мае и в начале июня германские дивизии и техника возвращались на позиции вдоль советских границ. Дух немецких солдат и офицеров был безусловно высоким, но техника сильно пострадала. Каменистые дороги Югославии и Греции оставили серьезные следы на ходовой части танков и автомашин. Самолеты также нуждались в ремонте. Вследствие этого от технических неполадок уже на российских дорогах вермахт потерял больше техники, чем от снарядов. К концу июля 1941 г. на Восточном фронте у Германии оставались лишь 1400 боевых самолетов. Намеченное планом "Барбаросса" разрушение именно с воздуха военной промышленности Москвы, Ленинграда и Харькова не было осуществлено.
Весной 1945 г., находясь в своем бункере в Берлине, Гитлер часто говорил соратникам, что именно задержка на пять недель начала восточной кампании не позволила ему закончить ее победой до начала зимы. Такого же мнения придерживался и Черчилль в своих воспоминаниях о второй мировой войне. Немалое число западных военных историков делают такие же выводы. Дискуссии на эту тему беспочвенны, так как ни в мае, ни в июне 1941 г. у Гитлера не было реальных возможностей продолжать "молниеносную" войну дольше четырех-пяти недель. Стратегия блицкрига была основана на том, что после первых крупных поражений армия противника должна капитулировать. Сравнительно открытый характер концентрации армий вермахта на советской границе и многочисленные провокации и облеты советской территории преследовали одну цель, - приближение всех главных сил Красной армии как можно ближе к границе. Гитлер хотел выиграть войну в одном гигантском сражении. По новому графику плана "Барбаросса", уточненному уже после оккупации Югославии и Греции, ожидались "ожесточенные приграничные сражения продолжительностью до 4 недель. В дальнейшем же ходе операций можно рассчитывать только на более слабое сопротивление" 9 . Эти ожидания не оправдались. Планы блицкрига рухнули не осенью и не зимой 1941 г., а уже к середине июля 1941 года. В июле началось ожесточенное сражение на юге на подступах к Одессе, которое продолжалось больше двух месяцев. Также в июле немецкая армия была почти на месяц остановлена под Смоленском и ожесточенные бои в Смоленской области продолжались до середины августа. На северозападном направлении наиболее ожесточенные бои также начались лишь в августе. Ни одна из задач операции "Барбаросса", намеченных на первые восемь недель войны, не была выполнена. Потери вермахта были намного выше ожидаемых. У Гитлера к концу июля почти не было резервов и для продолжения наступления он мог лишь перебрасывать свои дивизии с одного участка фронта на другой. Если бы война была начата в мае, ее все равно не удалось бы завершить к началу зимы. Сталин очень плохо управлял в 1941 г. непосредственно военными действиями на фронте, но он постоянно заботился о том, чтобы иметь максимально большие резервы.
В отличие от Генштаба Красной армии и командующих армиями, озабоченных прежде всего положением на границе, Сталин пытался управлять событиями международного характера и любым способом предотвратить войну. В это время было очевидно, что не только Гитлер, но и немецкий Генштаб недооценивают реальную мощь Советского Союза и его стратегический потенциал.
Именно в конце апреля, после разгрома Германией Югославии и Греции, Сталин пригласил военного атташе немецкого посольства в Москве и других военных экспертов совершить поездку на Урал и в Западную Сибирь для осмотра нескольких военных заводов, выпускавших новые модели танков и самолетов 10 . Советская промышленность в это время начала серийное производство новых танков Т-34, которые превосходили все типы немецких танков. Было также начато производство новых бомбардировщиков, которые по скорости и дальности полета превосходили немецкие Юнкерсы. Отчет об этой поездке был послан в форме нескольких рапортов в Берлин и уже из сообщений советских агентов в Германии стало известно, что наибольшее впечатление на немецких экспертов произвел авиационный завод в Рыбинске. Советский агент с кодовым именем "Старшина" (обер-лейтенант Х. Шульце-Бойзен), работавший в это время в отделе внешних сношений главного штаба ВВС Германии, сообщил в Москву, что немцы "не ожидали встретить так хорошо налаженную и функционирующую промышленность. Ряд показанных им объектов явился для них большим сюрпризом. Так, например, немцы не знали о существовании показанного им мотора в 1200 лошадиных сил, о котором комиссия дает положительные отзывы. Большое впечатление произвело скопление более 300 самолетов типа И-18... Немцы не предполагали, что в СССР налажено серийное производство этих самолетов в таком большом количестве" 11 . Однако референт Геринга, докладывавший ему эти данные, предположил, что русские умышленно собрали на одном заводе такое большое количество самолетов И-18, чтобы произвести на немцев впечатление.
Эти и многие другие сообщения советской разведки из Германии, дающие более полное представление об основах советской тактики в апреле- июне 1941 г., были рассекречены лишь сравнительно недавно, как и имена агентов, скрывавшихся под кодами "Корсиканец" и "Старшина", к информации которых в берлинской резидентуре НКГБ относились с наибольшим вниманием (оба агента были раскрыты гестапо в 1942 г. и казнены). Безусловным предупреждением Гитлеру было и назначение Сталина на пост Председателя Совета Народных Комиссаров СССР в начале мая 1941 года.
До 1941 г. Сталин управлял страной не путем личных директив или приказов, что было характерно, например, для Гитлера и многих других диктаторов, а через решения политбюро. Эти решения проводились в жизни через систему партийных комитетов и бюро разных уровней или превращались в законы посредством указов Президиума Верховного Совета СССР. Практически все постановления Совета Народных Комиссаров (СНК) также принимались по проектам, одобренным политбюро. Такая система принятия решений была медленной, но она выдвигала на первое место в вертикали власти не правительство, а партию. В чрезвычайной ситуации мая 1941 г. принятие решений нужно было ускорить, так как страна переходила на военное положение.
4 мая 1941 г. политбюро приняло решение о назначении "тов. Сталина И. В. Председателем Совета Народных Комиссаров СССР". Это назначение мотивировалось необходимостью "...безусловного обеспечения единства руководящей работы" и "чтобы еще больше поднять авторитет советских органов в современной напряженной международной обстановке, требующее всемерного усиления работы советских органов в деле обороны страны" 12 . Молотов ранее, с 1930 г., бывший Председателем СНК, назначался заместителем Сталина на этом посту и "руководителем внешней политики СССР". А. А. Жданов назначался "заместителем тов. Сталина по секретариату ЦК". Новое назначение Сталина, оформленное 6 мая 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР, было воспринято и в СССР и за границей как мера по концентрации всей полноты власти в руках Сталина именно для подготовки к ожидавшейся войне.
Вступая на новый пост главы правительства, Сталин счел необходимым выступить с программной речью именно по вопросам обороны и военной политики СССР, в связи с угрозой агрессии. Эта речь, известная историкам, как "Речь Сталина 5 мая 1941 года" уже давно является предметом многочисленных спекуляций и толкований в российской и иностранной исторической литературе. Сталин произносил ее перед выпускниками военных академий, не имея перед собой письменного текста. Речь считалась секретной. Ее содержание уже после смерти Сталина восстанавливалось по воспоминаниям и записям тех слушателей, которые были в этот день приглашены в зал Большого Кремлевского дворца.
Выпускной вечер для слушателей военных академий, получавших назначения в армию, традиционно проводился в Кремле. Однако Сталин в прошлом не произносил речей на таких собраниях. И на этот раз, 5 мая 1941 г., о речи Сталина слушатели заранее не знали. Лишь по особо тщательной проверке всех приглашенных можно было догадаться, что программа вечера может содержать неожиданности. В зале Большого Кремлевского дворца собрались около 1500 человек, но лишь около половины из них были выпускниками военных академий. Были также приглашены профессора и преподаватели военных академий, работники наркомата обороны и Генерального штаба, члены правительства и Президиума Верховного Совета, ведущие деятели Коминтерна и работники наркоматов внутренних дел и государственной безопасности. Председательствовал в Президиуме собрания нарком обороны, маршал Тимошенко. После некоторых заранее запланированных выступлений Тимошенко неожиданно предоставил слово Сталину. Речь Сталина продолжалась 40 минут. Текст этой речи никогда полностью не публиковался и обычно считается, что она была секретной. Однако никаких формальных обязательств "о неразглашении" слушавшие эту речь не давали. 6 мая 1941 г., вместе с сообщением о назначении Сталина Председателем СНК, центральные газеты опубликовали и краткую информацию о речи Сталина. В этой информации говорилось, что "Сталин отметил глубокие изменения, происшедшие в последние годы в Красной армии, и подчеркнул, что на основе современной войны Красная армия перестроилась и серьезно перевооружилась".
Нарком тяжелого машиностроения В. А. Малышев, в сфере работы которого была в тот период и танковая промышленность, вернувшись из Кремля домой, записал в своем дневнике: "Выступал почти с часовой речью т. Сталин и остановился на двух вопросах: о подготовке командиров и о "непобедимости" германской армии. По первому вопросу т. Сталин сказал: "Вы ушли из армии три-четыре года тому назад. Тогда наша армия была другая нежели сейчас и по количеству и по вооружению. Тогда мы имели 120 дивизий, теперь 300. Одна треть дивизий - механизированные, бронетанковые... Артиллерия теперь тоже другая, больше пушек, меньше гаубиц... Раньше у нас не было минометов, теперь их достаточно; раньше зенитной артиллерии было мало, теперь порядочно" и т. д. Малышев обращает особое внимание на вторую, "германскую" часть речи. Именно это было для него сенсацией. Сталин резко критиковал Германию, которая от войны под лозунгом борьбы с Версальским мирным договором 1919 г., перешла к агрессивным войнам. "...немцы стали завоевателями... Это уже другое дело... История знает подобные примеры, например с Наполеоном" 13 . Столь резко высказанная критика политики Гитлера была неожиданной. Все публикации в прессе того времени строго придерживались принципов подписанного с Германией договора о дружбе и границе. После начала агрессии Германии против Югославии советское правительство направило ноту протеста Венгрии, но не Германии.
В открытых после 1991 г. архивах была обнаружена "Краткая запись выступления Сталина", которая была опубликована в "Историческом архиве" в 1995 году. Историк Л. А. Безыменский осуществил реконструкцию этой "Краткой записи" с несколькими записями воспоминаний военных, присутствовавших в тот день в Кремле, и опубликовал в 2000 году наиболее полный вариант речи Сталина 5 мая 1941 года. Безыменский считает, что в этой речи "Сталин сообщил сверхсекретные данные о численности Красной армии, за которые дорого заплатил бы любой иностранный разведчик". По мнению Безыменского "...эта секретная цифра не попала за рубеж". Наиболее важной частью речи Сталина было не столько число дивизий, сколько характеристика их комплектности: "...Сами дивизии стали несколько меньше, более подвижные. Раньше насчитывалось 18 - 20 тысяч человек в дивизии. Теперь стало 15 тысяч человек" 14 . Именно это заявление о комплектности дивизий могло считаться действительно секретным. Между тем эта характеристика Сталиным дивизий Красной армии не соответствовала действительности. Сильно преувеличенными были и общие качественные оценки Сталиным советских авиационных и танковых соединений. Большинство танков и самолетов, находившихся на вооружении Красной армии, были устаревших конструкций 1935 - 1936 годов. Новые танки и самолеты поступали на вооружение лишь с начала 1941 года. По планам января - мая 1941 г. в армию поставлялось 955 танков Т-34, серийное производство которых было налажено с начала года на Сталинградском и Мариупольском тракторных заводах 15 .
Именно в этот период апреля- мая 1941г. Тимошенко и Жуков постоянно просили Сталина произвести срочную "доукомплектацию" дивизий в западных округах. По свидетельству Жукова Сталин только в конце марта 1941 г. "разрешил призвать пятьсот тысяч солдат и сержантов и направить их в приграничные военные округа для доукомплектования, с тем, чтобы довести численность стрелковых дивизий хотя бы до 8 тысяч человек. ...В итоге накануне войны в приграничных округах из ста семидесяти дивизий 19 дивизий были укомплектованы до 5 - 6 тысяч человек, 7 кавалерийских дивизии в среднем по 6 тысяч человек, 144 дивизии имели численность по 8 - 9 тысяч человек". Во внутренних округах большинство дивизий содержались по "сокращенным штатам", или вообще еще только начинали формирование и боевую учебу. 15 июня 1941 г. Жуков докладывал Сталину о том, что советские дивизии "даже 8-тысячного состава практически в два раза слабее немецких" 16 . Именно немецкие дивизии, расположенные вдоль советских границ, имели по 14 - 15 тысяч человек каждая.
Выпускники военных академий, отправлявшиеся в армию на командные посты, могли вскоре убедиться в том, что в Красной армии на 5 мая 1941 г. не было ни одной дивизии, укомплектованной до 15 тысяч человек. Советские дивизии, кроме того, не были столь подвижными, как утверждал Сталин. Передислокация военных частей, происходившая именно в этот период, в основном в ночное время, осуществлялась большей частью маршами и конной тягой.
У Сталина могла быть одна главная цель сообщить фиктивные данные о мощи Красной армии - осуществить дезинформацию Гитлера и его Генштаба. Судя по архивам, посольство Германии в Москве пыталось узнать содержание речи Сталина, но безуспешно. Но у германской разведки было безусловно множество других источников информации, кроме посольства. Речь Сталина не могла оставаться секретной. Она готовилась на экспорт. Действительно, секретные выступления не произносятся перед аудиторией в полторы тысячи человек. Очень вероятно, что Сталин готовил эту речь именно для того, чтобы немецкие генералы могли понять, что их планы блицкрига против СССР не реальны. Они имели перед собой не только равного, но по техническому оснащению превосходившего их противника, готового к войне.
С начала 1941 г. Главное разведывательное управление Генштаба Красной армии, наркомат госбезопасности и разведывательное управление НКВД почти каждый день направляли Сталину, в накромат обороны и в Генштаб сводки о наращивании сил германской армии вдоль советской западной границы. Советская разведка имела на территории бывшей Польши, в Румынии, в Венгрии и в Болгарии большое число агентов, которые сообщали не только о передвижении немецких дивизий к границе, но и о перевозках военной техники, создании новых аэродромов, складов горючего и боеприпасов, расширении дорожной сети. В апреле- мае 1941 г. Сталин почти каждый день принимал в Кремле с докладами наркома обороны Тимошенко, начальника Генштаба Жукова, Командующего военно-воздушными силами П. В. Жигарева, наркома Военно-морского флота Н. Г. Кузнецова, наркомов военной промышленности, госбезопасности и других государственных и военных деятелей, ответственных за оборону страны. Проблемы обороны безусловно доминировали на всех совещаниях, проводившихся в Кремле и на всех заседаниях политбюро. Из сообщений советских разведчиков, работавших в Германии, советское правительство было достаточно хорошо информировано и об оперативных планах германского Генштаба, совещаниях у Геринга и даже о том, какие конкретные цели были выбраны для бомбардировок в первые дни планируемой войны. "Старшина" сообщал, что военные приготовления Германии на востоке проводятся достаточно открыто в целях психологического давления и для демонстрации своего военного могущества.
Разведуправление Генштаба Красной армии почти каждую неделю направляло Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Жукову, Берия, Кузнецову и Жданову "спецсообщения" с подробной информацией о распределении вооруженных сил Германии по театрам и фронтам военных действий. Эти "спецсообщения" подписывались генерал-лейтенантом Голиковым и представляли собой обобщение данных всех видов разведки. По состоянию на 25 апреля 1941 г. Германия имела на границе с СССР от 95 до 100 дивизий. 55 - 58 дивизий были дислоцированы в Югославии, Греции и в Египте. В оккупированных странах Европы находились 72 дивизии и в Италии 9 дивизий. 30 дивизий находились во фронтовых резервах и 12 дивизий в резерве главного командования. Общая численность германской армии на 25 апреля составляла 296 дивизий и около 40 дивизий находились в стадии формирования. Уже через 10 дней в следующем "спецсообщении" Разведуправления Генштаба государственные и военные лидеры СССР были информированы о том, что перегруппировки немецких войск привели к увеличению немецких соединений на советской границе до 107 дивизий, причем в основном за счет танковых и моторизованных дивизий. При этом по всей границе, от Балтийского моря и до Венгрии, производилось выселение гражданского населения из пограничных районов. На советской границе производилась также концентрация венгерской и румынской армий. При учете этих частей число дивизий на советской границе достигло 130. Новые дивизии прибывали в основном из Югославии и Греции. Еще через 10 дней, 15 мая, Разведуправление Генштаба сообщало о том, что "общее количество немецких войск против СССР достигает 114 - 119 дивизий" и прилагало схему их дислокации по разным направлениям 17 . Основными районами сосредоточения вновь прибывавших дивизий были южные районы советской границы.
Это "спецсообщение" было разослано всем членам Военного Совета наркомата обороны СССР и членам политбюро.
Однако наиболее массовые перевозки войск на восток немецкое командование начало проводить с 25 мая 1941 года. "...Всего с 25 мая до середины июня было переброшено ближе к границам Советского Союза 47 немецких дивизий, из них 28 танковых и моторизованных" 18 .
Однако Сталин все еще не был уверен в неизбежности войны. 15 июня 1941 г. после доклада Тимошенко и Жукова, настаивавших на необходимости срочной переброски к границам СССР нескольких новых армейских группировок и уверявших, что при существующем соотношении сил "мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких армий", Сталин все еще пытался уверить докладчиков в том, что их опасения необоснованы. "Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз - это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они вместе взятые" 19 .
Однако Сталин соглашался с рекомендациями наркомата обороны и Генштаба о необходимости усиления западных группировок советских войск. В течение апреля - мая 1941 г. из внутренних военных округов на запад секретно происходила переброска десятков пехотных и моторизованных дивизий. По плану развертывания вооруженных сил СССР, представленного Сталину Генштабом 13 июня 1941 г., в составе четырех западных фронтов развертывалось 186 дивизий, из которых 97 дивизий дислоцировались на Юго- Западном фронте и 44 дивизии на Западном. Северный и Северо-Западный фронты располагали 45 дивизиями. Пять армий, насчитывавших 51 дивизию оставлялись в резерве Главного командования. Еще 66 дивизий оставлялись в глубине страны, в основном на Дальнем Востоке, в Закавказье, в Крыму и в Московском и Ленинградском военных округах 20 .
В этот период, отчетливо понимая, что общая обстановка свидетельствует о скором начале войны, наркомат обороны и Генштаб настойчиво просили Сталина перебросить к западным границам из резерва большее число дивизий и создать в прифронтовой полосе более "плотное" и концентрированное расположение войск. Сталин категорически противился этим требованиям, настаивая на необходимости крупных резервов на достаточном удалении от возможной линии фронта.
Уже после войны, работая над первым изданием своих "Воспоминаний" и изучая все архивные карты Генштаба Красной армии, Жуков изменил свою точку зрения на начало войны: "принято обвинять Сталина в том, что он своевременно не дал указаний о подтягивании основных сил наших войск из глубины страны для встречи и отражения удара врага. Не берусь утверждать, что могло бы получиться в таком случае - хуже или лучше. Вполне возможно, что наши войска, будучи недостаточно обеспечены противотанковыми и противовоздушными средствами обороны, обладая меньшей подвижностью, чем войска противника, не выдержали бы рассекающих мощных ударов бронетанковых сил врага и могли оказаться в таком же тяжелом положении, в каком в первые дни войны оказались некоторые армии приграничных округов. И еще неизвестно, как тогда в последующем сложилась бы обстановка под Москвой, Ленинградом и на юге страны" 21 .
Ко времени своих воспоминаний Жуков сумел также ознакомиться и со стратегическими замыслами составителей плана "Барбаросса". Он мог убедиться в том, что многочисленные нарушениия советских границ в апреле - июне 1941 г. немецкими военными и самолетами и открытый характер перебросок военных частей к границе имели определенную провокационную цель: "гитлеровское командование серьезно рассчитывало на то, что мы подтянем ближе к государственной границе главные силы фронтов, где противник предполагал их окружить и уничтожить" 22 .
Воюют, как известно, "не числом, а умением". Сталин, как можно видеть, был значительно менее уверен чем его же генералы и маршалы в действительной мощи Красной армии. Он безусловно понимал, что те репрессии, которым подверглось командование Красной армии в 1937- 1938 годах в результате его же собственной кампании террора значительно ослабили военные силы СССР. Именно слабость Красной армии, лишившейся в годы террора своих лучших командиров, заставила Сталина подписать 23 августа 1939 г. с Гитлером пакт о ненападении.
После оккупации в марте 1939 г. Чехословакии, Германия начала подготовку к войне с Польшей. У Польши были военные гарантии Франции и Англии и поэтому война с Польшей могла превратиться в войну на два фронта. У Советского Союза были серьезные территориальные претензии к Польше, которая используя слабость Российской Федерации к концу гражданской войны, начала в 1920 г. войну с только что образованными Украинской и Белорусской республиками и с Литвой. Результатом этой войны, закончившейся поражением РСФСР, было включение в территорию новой Польши западных областей Украины, Белоруссии и Литвы с городами Львов, Брест, Гродно и Вильнюс. Было очевидно, что Советский Союз в случае нападения Германии на Польшу, не мог позволить оккупацию немцами исторических российских земель и столь близкого расположения немецкой армии к Киеву, Минску и Ленинграду. При вступлении Красной армии в Польшу с востока для защиты Западной Украины и Западной Белоруссии Германия могла оказаться в состоянии войны не только с Польшей, но и с Францией, Великобританией и СССР. В 1939 г. вермахт имел лишь 80 дивизий и не был в состоянии воевать со столь сильными противниками. В этих условиях Гитлеру нужно было договариваться со Сталиным.
Сталин в 1939 г. также не был готов к большой войне, но по совсем другой причине. Красная армия насчитывала около двух миллионов человек и имела 150 дивизий, достаточно хорошо оснащенных техникой. Ее слабость состояла не в недостатке танков и самолетов, а в остром недостатке опытных командиров, вызванном арестами и расстрелами военных в 1937 - 1938 годах. В течение 15 месяцев террора были арестованы 36 тысяч командиров Красной армии и 4 тысячи офицеров флота. К осени 1938 г. были расстреляны по ложным обвинениям 13 из 15 имевшихся в Красной армии командиров армий и 154 командира дивизий из 195. На место репрессированных командиров назначались новые из более низких по рангу. Но "качество" нового офицерского корпуса было, конечно, уже другим. Боеспособность армии всегда зависит от опыта и таланта ее командиров. Гитлер справедливо считал, что офицерский корпус вермахта лучше и более опытен, чем советский. Однако германские вооруженные силы к 1939 г. еще не имели настоящего боевого опыта.
Инициатива заключения пакта о ненападении между Германией и СССР исходила, как известно, от Гитлера. Сталин колебался, но не очень долго. Стратегические выгоды от договора с Германией были слишком очевидными. Существовали лишь политические проблемы. Союз с нацистским и агрессивным режимом был крайне непопулярен и внутри СССР и среди коммунистов во всем мире. Не только Сталин, но и немалое число военных экспертов в СССР примерно с 1935 г., когда Германия, в нарушение Версальского договора, начала увеличивать свою армию, приходили к убеждению, что война с Германией неизбежна. До 1935 г. согласно военной доктрине СССР главными потенциальными противниками СССР считались Япония, Турция и Польша. Германия и Италия также были противниками СССР, но на других территориях, например в Испании, но они не представляли непосредственной военной опасности для Советского Союза. Положение изменилось после оккупации Германией Австрии и Чехословакии. Польша была следующей жертвой. После Мюнхенского соглашения Сталин был уверен в том, что страны Антанты, отгородившись от Германии неприступной линией Мажино, направляют агрессию Гитлера на восток. Не было никакой уверенности в том, что нападение Германии на Польшу приведет к вступлению в войну Франции и Великобритании. Эти страны могли пожертвовать Польшей так же, как они пожертвовали Чехословакией. Заключая пакт с Гитлером, Сталин делал вступление стран Антанты в войну с Германией неизбежным. В этом случае возрожденную мощь Германии первыми могли испытать на себе именно Франция и Британия. Однако никто не мог ожидать того, что Франция и Британия, имевшие осенью 1939 г. огромное военное преимущество над Германией, оставившей в период польской кампании лишь 20 дивизий на западной границе против более 100 французских дивизий и британского экспедиционного корпуса, предпочтут вялую и пассивную оборону и даже не решатся подвергать немецкие позиции артиллерийскому обстрелу.
Договор с Германией не дал Советскому Союзу большого выигрыша во времени. Гитлер при любом развитии событий до мая 1941 г. не имел достаточно большой армии для войны на востоке. Однако этот договор предоставил Советскому Союзу огромные стратегические преимущества в неизбежной войне. Советский Союз смог отодвинуть свою западную границу в глубь Европы на 200 - 300 километров на всем ее протяжении от Черного моря до Белого моря. Протяженность западной границы уменьшилась почти на 600 километров именно в северо-западном секторе. Это отодвигало Ленинград и Кронштадт далеко в глубь "советской" территории со стороны Прибалтики и со стороны Финляндии. Население СССР увеличилось почти на 25 миллионов человек. Сильно возрос личный авторитет Сталина внутри страны, пошатнувшийся в период террора 1937 - 1938 годов.
В условиях начавшейся 22 июня 1941 г. войны новые западные территории СССР сыграли роль "буферной" зоны. Германская армия очень быстро, всего за 5 дней, вышла на "старую" границу в Белоруссии. В Украине выход вермахта на "старую" границу занял от 12 до 15 дней и сопровождался очень упорными боями. Сражения в Прибалтике продолжались больше двух месяцев. Таллинн был оставлен Красной армией после сильного сопротивления лишь в конце августа. Это означало провал блицкрига. По плану "Барбаросса" в августе немецкая армия должна была уже захватить Ленинград и перебросить освобождающиеся в этой операции дивизии на московское направление, замыкая окружение Москвы с севера.
Широко распространено мнение о том, что советская разведка достаточно точно информировала руководство о планах Гитлера, однако Сталин не принимал эти сообщения во внимание, а иногда относился к ним, как к дезинформации. Многие исследователи приводят описание эпизода, вполне достоверного, когда 17 июня 1941 г. нарком госбезопасности Меркулов представил Сталину агентурное сообщение из Берлина о скором начале военных действий, на котором Сталин наложил резолюцию "Т-щу Меркулову. Можете послать ваш "источник" из штаба герм, авиации к еб-ной матери. Это не "источник", а дезинформатор. И. Ст.". Этот документ, хранившийся в архиве Президента РФ, был недавно полностью опубликован 23 . Рассматривая это "Сообщение из Берлина" в контексте многих других сообщений из Берлина в мае- июне 1941г. можно согласиться именно с мнением Сталина. Сообщение из Берлина, попавшее на стол Сталину 17 июня, было объединением информации от двух "источников" и не содержало никаких полезных сведений. Текст этой шифровки не был по характеру "агентурным" и точным и был составлен резидентом советской разведки в Берлине Кобуловым. Кобулов и посол СССР в Берлине В. Деканозов были друзьями Берии и до 1938 г. работали в Грузии. Единственными конкретными сообщениями в этой шифровке были утверждения о том, что "объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция "Свирь-3", московские заводы, производящие отдельные части к самолетам, а также авторемонтные мастерские". Сообщалось также, что в военных действиях примет участие Венгрия.
Подготовка Венгрии к участию в войне с СССР на стороне Германии была известна Сталину из детальных рапортов ГРУ Генштаба и из сообщений от агентов из Венгрии и Румынии. Московские заводы были вне пределов досягаемости немецкой авиации, да и найти тот или иной завод в Москве для немецких самолетов было невозможно. Электростанция "Свирь-3" в Ленинградской области, построенная на маленькой реке Свирь, не имела никакого военного значения. В Белоруссии было множество других более важных военных объектов. В приграничных областях были сотни авторемонтных мастерских. Железные дороги, аэродромы и множество других объектов были намного важнее для обороны. Получая и читая в июне 1941 г. десятки других более точных и конкретных сообщений военной и агентурной разведки, Сталин легко мог отличить информацию от дезинформации. В Германии и в других странах в этот период у советской разведки было много надежных агентов, к сообщениям которых Сталин относился с доверием.
1 июня 1941 г. Разведуправление Генштаба Красной армии получило радиограмму от "Рамзая" из Токио. Под этим кодом скрывался Рихард Зорге, работавший в то время пресс-атташе посольства Германии и пользовавшийся доверием немецкого посла Отта. "Берлин информировал Отта, что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95% уверен, что война начнется". Зорге приводил ряд косвенных доказательств. 6 июня нарком НКГБ Меркулов подготовил подробный отчет для Сталина и ЦК ВКП(б) о военных приготовлениях Германии на территории Польши. Отчет был подготовлен на основании донесений нескольких агентов и перепроверен. 7 июня Сталину был представлен подробный отчет о военных приготовлениях Румынии. Копии этих отчетов были посланы Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Жукову, Берия и другим военным и политическим лидерам. 11 июня "Старшина" (Шульце-Бойзен) сообщил из Берлина через Кобулова о том, что штаб-квартира Геринга переносится из Берлина в Румынию, ближе к советской границе. Планировалась также переброска самолетов второй линии из Франции в Польшу, в район Познани. Шли усиленные консультации между германским, финским и румынским генштабами. В это же время поступали обстоятельные донесения от агентов из Польши о прибытии к границам большого количества немецких войск и о строительстве бомбоубежищ. Вдоль границы шло накопление запасов бензина и дизельного топлива, прибывали разборные мосты для наведения переправ через реки. Эти сообщения не игнорировались и на территории СССР немалое число военных частей также придвигались ближе к границе. 13 июня 1941 г. Тимошенко и Жуков приказали Киевскому военному округу "перевести все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты" 24 . Дивизии отправлялись на запад маршами, в полной тайне, по ночам. Срок исполнения приказа был, однако, 1 июля. Такие же директивы шли и в другие военные округа. Резидент советской разведки в Венгрии полковник Н. Г. Ляхтерев сообщил 14 июня о том, что в одном из районов польско-советской границы появились четыре новых дивизии и что 15 июня "немцы закончат стратегическое развертывание против СССР" 25 . 15 июня Разведуправление Генштаба информировало Сталина, Молотова, Маленкова и других членов политбюро о развертывании немецких дивизий на советско-финской границе и о прибытии в Финляндию по морю двух новых моторизованных дивизий. Сообщения о концентрации немецких войск на советской границе были получены из Швеции и из других стран. Резидент советской разведки в Риме сообщил 19 июня 1941 г. о том, что начало военных действий Германии против СССР намечено на период между 20 и 25 июня. В этот же день Тимошенко и Жуков отдали приказ о маскировке аэродромов и создании ложных аэродромов. Такие приказы отдавались с одобрения Сталина. Однако срок выполнения приказа был также 1 июля. В этот же период начала июня части НКГБ усиленно проводили аресты и выселение "антисоветских элементов" из пограничных районов Молдавии, Западной Украины и Прибалтики. Были арестованы и вывезены в глубь страны десятки тысяч семей.
Резидент советской разведки в Софии П. Шатеев сообщил 20 июня о том, что военное столкновение ожидается 21 и 22 июня. 20 июня была получена также радиограмма от Зорге с предупреждением о неизбежности войны.
22 июня 1941 г. было "рабочей" датой, к которой немецкая армия должна была быть готовой к наступлению. Согласно приказу Главнокомандующего сухопутными войсками Германии от 10 июня "в 13.00 21 июня в войска будет передан один из двух следующих сигналов:
а) сигнал "Дортмунд". Он означает, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня ... б) сигнал "Альтона". Он означает, что наступление переносится на другой срок..." 26 .
В 13.00 21 июня в военные части вермахта поступил сигнал "Дортмунд". В этот же день Гитлер информировал Муссолини о нападении на СССР. Гитлер также записал обращение к армии и немецкому народу, которое было передано утром 22 июня. Немецкие части, до этого времени расположенные на расстоянии в 25 - 30 километров от границы, стали выходить на рубежи атаки.
В 14.00 Сталину была передана телеграмма от советского посла в Лондоне И. М. Майского, который сообщал, что по сведениям, полученным от британского МИДа, наступление германской армии может начаться на следующий день. Британская разведка уже с 1940 г. расшифровывала секретные немецкие коды и была хорошо информирована о подготовке немецкого нападения на СССР. В этот же день генеральный секретарь Исполкома Коминтерна Г. Димитров позвонил Молотову и просил передать Сталину, что по информации, имеющейся у Чжоу Эньлая и Мао Цзэдуна Германия нападает на СССР 21 июня 1941 года 27 .
Из пограничных округов было получено много сообщений о передвижении частей немецкой армии в направлении государственной границы. К вечеру шум от моторов и гусениц немецких танков стал слышен на пограничных постах. По свидетельству маршала Жукова германские бронетанковые части, находившиеся на значительном удалении от границы, были переброшены в исходные для атаки районы только в ночь на 22 июня.
Днем 21 июня Сталин по телефону отдал распоряжение командующему Московским военным округом И. В. Тюленеву о приведений противовоздушной обороны Москвы в немедленную боевую готовность 28 . В посольстве Германии в Москве лихорадочно сжигали всю документацию. Бумаги сжигали не только в каминах, но и во дворе и над посольством стоял столб дыма. Сталин получил об этом сообщение не только от разведки, но и от московской пожарной охраны. Около 8 часов вечера Жуков доложил по телефону Сталину о том, что к пограничникам в Киевском военном округе, в Львовской области явился перебежчик, немецкий ефрейтор, сообщивший о том, что немецкие части выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня. "...Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, - сказал Сталин" 29 . Жуков и Тимошенко приехали к Сталину в Кремль в 20 часов 50 минут уже с проектом директивы во все военные округа. Директива сообщала о возможном внезапном нападении германской армии на рассвете 22 июня и требовала приведения всех частей в полную боевую готовность. Сталин несколько сократил текст директивы и ее из Генштаба примерно через два часа начали передавать во все пограничные округа. Директива была достаточно ясной. Она сообщала о возможности начала военных действий 22 июня и приказывала в течение ночи занять все огневые точки укрепленных районов на государственной границе. Все части следовало привести в полную боевую готовность, рассредоточить и замаскировать авиацию и произвести затемнение городов и военных объектов. У развернутых вдоль западной границы советских армий для подготовки к наступлению немцев оставалось не более 3 - 4 часов. Но сам Сталин все еще не был уверен в том, что Гитлер действительно решил атаковать СССР. "Может быть вопрос еще уладится мирным путем" - сказал он Жукову. Последним в этот день Сталин вызвал к себе Берия. После ухода Берии в И часов вечера, Сталин несколько раз звонил в Генеральный штаб. Он уехал на дачу, где он всегда ночевал, только около 2 часов ночи. Но спать ему пришлось недолго. В 03 - 40 он был разбужен телефонным звонком Жукова, сообщившим о том, что "началась война".
Сообщение немецкого капрала, бывшего коммуниста, было принято более серьезно чем сообщения разведчиков очевидно из-за его необычности. До этого случаев добровольного перехода немецких солдат на сторону СССР не было. Если бы это была попытка спровоцировать советскую сторону на какие-то превентивные действия, которые можно было бы оценить как "агрессия", то для таких действий все равно уже не оставалось времени. Можно было лишь подготовиться к обороне. В пограничных войсках "боевая готовность" должна поддерживаться постоянно и переход к "полной" боевой готовности не может занять больше одного-двух часов. Это же относится и к пограничным округам. Сложно осуществить рассредоточение фронтовой авиации в ночное время и поэтому большое число самолетов было уничтожено на аэродромах в первый день войны. Но это же спасло летный состав, опытные пилоты в первой фазе войны были важнее самолетов устаревших конструкций.
Допрос немецкого перебежчика органами НКГБ Львовской области продолжался до утра, когда его информация получила полное подтверждение. В Москву из НКГБ УССР было сообщено, что перебежчик, Лисков Альфред Германович, 30 лет, столяр мебельной фабрики в Баварии, служил в 221-м саперном полку 15-й дивизии. Был коммунистом. По его показаниям командир роты сообщил солдатам вечером 21 июня о том, что часть начнет ночью переправу через Буг на плотах, лодках и понтонах 30 .
Впервые историю о том, что Сталин в первые дни войны впал в неожиданную депрессию и отказался от руководства страной рассказал Хрущев в феврале 1956 г. в своем секретном докладе "О культе личности" на XX съезде КПСС. По словам Хрущева "...после первых тяжелых неудач и поражений на фронтах Сталин считал, что наступил конец... После этого он долгое время фактически не руководил военными операциями и вообще не приступал к делам и вернулся к руководству только тогда, когда к нему пришли некоторые члены Политбюро и сказали, что нужно безотлагательно принимать такие-то меры для того, чтобы поправить положение дел на фронте" 31 .
В "Воспоминаниях", которые Хрущев диктовал уже после своего смещения в 1964 г. и которые записывались на магнитофонную ленту его сыном Сергеем, Хрущев повторил и детализировал эту версию событий, ссылаясь при этом на рассказ Берии. Сам Хрущев в начале войны находился в Киеве и мало что знал о том, что происходило в Кремле. "Берия рассказал следующее, - утверждал Хрущев, - когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро... Сталин морально был совершенно подавлен и сделал такое заявление: "Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его про...". Буквально так и выразился. "Я, - говорит, - отказываюсь от руководства", и ушел. Ушел, сел в машину и уехал на "ближнюю" дачу". Подождав неделю, - согласно рассказу Хрущева, повторявшего свидетельство Берии, - члены Политбюро поехали к Сталину на дачу. "...Когда мы приехали к нему, то я по его лицу увидел, что Сталин очень испугался. Полагаю, Сталин подумал, не приехали ли мы арестовывать его за то, что он отказался от своей роли и ничего не предпринимает для организации отпора немецкому нашествию?" 32 .
После 1956г. эту же историю "отказа Сталина от руководства" в первые дни войны повторяло немалое число достаточно серьезных авторов, которые ссылались на Хрущева. Кризис власти в Кремле в первую неделю войны стал сюжетом и нескольких литературных работ о войне. Особенно часто эта версия повторяется в биографиях Сталина, опубликованных на Западе. При этом она часто обрастает дополнительными подробностями. В хорошо иллюстрированной биографии Сталина, изданной в Англии и США в 1990 г. и послужившей основой для телевизионного сериала, Дж. Люис и Ф. Вайтхед, уже без ссылки на Хрущева и Берию, а как якобы хорошо известный факт пишут о дне 22 июня 1941 года: "...Сталин был в прострации. В течение недели он редко выходил из своей виллы в Кунцево. Его имя исчезло из газет. В течение десяти дней Советский Союз не имел лидера. Только 1 июля Сталин пришел в себя..." 33 . А. Буллок в изданной в 1991 г. в Лондоне в Нью- Йорке достаточно авторитетной "параллельной" биографии Сталина и Гитлера, также утверждает, что Сталин "исчез" в отчаянии и что нет "никаких документов, подписанных Сталиным с 23 по 30 июня" 34 . Буллок также повторяет историю о том, что члены политбюро обсуждали возможность ареста Сталина. Все это полностью выдуманные истории. Но они вошли и в энциклопедии, даже в такую авторитетную энциклопедию как Оксфордская Энциклопедия второй мировой войны, изданную в 1995 году 35 . Чтобы убедиться в ложности этих утверждений достаточно прочитать "Воспоминания" маршала Жукова, где деятельность Сталина в первые дни войны освещена достаточно хорошо и указаны все его директивы в первые дни войны.
В начале 1990-х годов в архиве бывшего политбюро были обнаружены тетради посетителей кабинета Сталина в Кремле в период с 1924 по 1953 годы. Эти записи осуществлялись техническими секретарями и хранились в канцелярии Сталина. Ввиду большого интереса этих бесстрастных документов для исследователей советской истории все списки посетителей кремлевского кабинета Сталина были опубликованы в хронологическом порядке с комментариями и объяснениями в журнале "Исторический Архив" в течение 1994 - 1997 годов.
Записи посетителей кабинета Сталина в Кремле показывают, что 22 июня, в день начала войны первыми в кабинет Сталина вошли в 05 часов 45 минут утра Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис и Жуков. Маленков, Микоян, Каганович, Ворошилов и Вышинский присоединились к собравшимся только через 2 часа. В течение дня в кабинет Сталина входили и выходили из него многие ответственные военные, государственные и партийные работники. Заседания шли непрерывно в течение одиннадцати часов. В этот день, как известно, было принято больше двадцати разных постановлений и приказов. Был также коллективно составлен текст обращения к народу, который зачитал по радио Молотов. Сталин, не спавший в ночь на 22 июня, уехал уже к вечеру ненадолго отдохнуть на дачу в Кунцево, она находилась в 15 минутах езды на машине от Кремля. Но и в эту ночь Сталин не мог уснуть и вернулся в Кремль в 03 часа утра 23 июня чтобы провести совещание с военными и членами политбюро. В этот же день во второй половине дня Сталин продолжал вызывать в Кремль военных и членов политбюро. Ворошилов, Меркулов, Берия и генерал Н. Ватутин, замещавший Жукова, улетевшего на южный фронт, ушли от Сталина уже под утро, в 01.45 24 июня. Такими же напряженными были и следующие дни. 26 июня Сталин работал в Кремле с полудня до полуночи и принял в этот день 28 человек, в основном военных и членов правительства. Наибольшее число обсуждений Сталин провел в пятницу 27 июня. В этот день к нему приходили 30 человек. Столь же напряженным был и субботний день 28 июня. Сталин прекратил прием и беседы лишь после полуночи. В воскресенье 29 июня Сталин не появлялся в своем кремлевском кабинете, однако утверждения двух биографов Сталина, Э. Радзинского и Д. Волкогонова о том, что Сталин именно в этот день "укрылся" на даче не соответствуют действительности 36 . Оба автора произвольно делают эти заключения лишь на основании отсутствия 29 и 30 июня записей в журналах посетителей кабинета Сталина в Кремле. По свидетельству маршала Жукова "29 июня И. В. Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны, в Ставку Главного Командования, и оба раза крайне резко реагировал на сложившуюся обстановку на западном стратегическом направлении 37 . 30 июня на даче Сталина состоялось заседание политбюро, на котором было принято решение о создании Государственного Комитета Обороны (ГКО). По воспоминаниям Микояна, хранившихся в архивах, а затем вошедших в книгу "Так было", собранную из разных заметок уже через много лет после смерти автора, инициатива создания ГКО принадлежала Молотову и Берия. Судя по заметкам Микояна, члены политбюро приехали на дачу без приглашения, по собственной инициативе, и с готовым проектом. "Молотов от имени нас сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы быстро все решалось, чтобы страну поставить на ноги. Во главе такого органа должен быть Сталин. Сталин посмотрел удивленно, никаких возражений не высказал. Хорошо, говорит. Тогда Берия сказал, что нужно назначить 5 членов Государственного комитета обороны. Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я (Берия)... В тот же день было принято постановление о создании ГКО во главе со Сталиным, а 1 июля оно было опубликовано в газетах" 38 .
Рассказы Хрущева о "депрессии" Сталина и рассказ Микояна о том, как был создан Государственный Комитет Обороны 30 июня 1941 г. были воспроизведены и в наиболее обстоятельной биографии Сталина, написанной Д. Волкогоновым в 1989г., которая была переведена на многие иностранные языки. Между тем версия Микояна крайне неубедительна.
Молотов был всегда известен своим полным подчинением воле Сталина. Его инициатива в создании такого органа власти, как ГКО, маловероятна. Также маловероятно и то, что Берия мог предложить именно такой список. Концентрация в стране власти в форме подобного органа могла быть лишь инициативой самого Сталина. В стране уже был высший орган власти- политбюро. Но собирать заседания политбюро в период войны Сталин не хотел и эти заседания не проводились. Сталин хотел все решать самостоятельно. Поэтому в состав ГКО вошли, кроме Сталина, только два члена политбюро, наиболее послушные, Молотов и Ворошилов, которые почти каждый день приходили в кабинет Сталина и считались его старыми друзьями. Только они были со Сталиным на "ты" и иногда обращались к нему старой партийной кличкой "Коба". Маленков и Берия были в 1941 г. только кандидатами в члены политбюро. Жданов был в Ленинграде, Хрущев в Киеве. Калинин был уже стар и не пользовался влиянием. С Микояном, Кагановичем и Андреевым Сталин по каким-то причинам не хотел консультироваться по военным проблемам. ГКО стал на какое-то время новым "сокращенным" вариантом политбюро. ГКО не мешал Сталину принимать решения единолично, но разделял с ним ответственность за их последствия. Такую простую идею не могли придумать Молотов или Берия. Сталин не отказался от руководства страной в первые дни войны. Но он отстранил от этого руководства большую часть своих партийных соратников. В условиях войны партийная коллегиальность ему только мешала.
Война очень сильно укрепила единоличную диктатуру Сталина. Вскоре он был назначен на вновь созданный пост "Верховного Главнокомандующего" и стал также "Наркомом обороны СССР". Тимошенко и Жуков стали заместителями Сталина. Роль и значение политбюро и ЦК ВКП(б) была уменьшена и уже не восстанавливалась до смерти Сталина в 1953 году.
Рассматривая в настоящее время все действия Сталина и военного командования в Москве в первые дни войны, можно все же придти к выводу, что с учетом той колоссальной мощи удара, который германская армия и ее союзники обрушили на СССР силами почти двухсот дивизий, тактика советского командования, имевшего главные силы фронтов на расстоянии 200 - 300 километров от границы, была правильной. Именно это позволяло осуществлять локальные контрнаступления и к 26 июня создать по приказу Сталина новый Резервный фронт из 5 армий на расстоянии 200 - 300 километров от границы. Вскоре был создан и новый третий рубеж обороны. Германская армия продолжала продвигаться вперед, но лишь ценой очень больших потерь.
Просчетом Сталина и всего тогдашнего военного командования можно считать прежде всего тот план обороны, который предполагал, что главный удар немецкой армии будет направлен не на Ленинград и Москву, а в направлении Украины и Северного Кавказа. Именно, в этих районах были главные ресурсы, зерно, уголь и нефть. Именно на юге поэтому были расположены и большие силы Красной армии, эшелонированные на большую глубину. Именно поэтому в первых сражениях немецкое командование, которое сразу ввело в действие около 160 дивизии, столь быстро добивалось успеха. По планам "блицкрига" ожидалось, что главные сражения будут происходить именно В первые недели и после этого движение вермахта на восток ускорится. В действительности динамика военных действии происходила иначе. Быстрым было продвижение немецкой армии в первые дни и недели, после чего оно все больше и больше замедлялось из-за упорного и самоотверженного сопротивления Красной армии. Война Гитлера против СССР была проиграна задолго до последнего наступления на Москву. Парад частей Красной армии на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 г. стал началом новой войны, которую британский историк Дж. Эриксон назвал "Войной Сталина против Германии".
Примечания:
1. 1941 год. Документы. Книга первая. М. 1998. А. Харнак был советским агентом с 1932 года. Он был завербован во время визита в СССР по делам Коминтерна. Харнак был раскрыт гестапо в 1942г. и повешен в декабре 1942 года. Его жена Мильдред была также арестована и казнена в 1943 году.
2. 1941 год. Документы. Книга Вторая, с. 175.
3. KERSHAW J . Hitler 1936 - 1945, Lnd. 2000, p. 263 - 264.
4. СУДОПЛАТОВ П. Разведка и Кремль. М. 1996, с. 136 - 137.
5. GLENNY M. The Balkans. 1804 - 1999. Nationalism, War and the Great Powers. Lnd. 2000, р. 468 - 474.
6. 1941 год. Книга Первая, с. 804 - 805.
7. 1941 год. Книга Вторая, с. 69 - 74.
8. BEEVOR A. Crete. The Battle and the Resistance. Lnd. 1991, p. 230.
9. 1941 год. Книга Вторая, с. 146.
10. СУДОПЛАТОВ П. Ук. соч., с. 117.
11. 1941 год. Книга Вторая, с. 131 - 132. Советский агент в Берлине Х. Шульце- Бойзен был членом группы, которую в 1940 г. подчинили прибывшему в Берлин резиденту разведки А. З. Кобулову, легально работавшему Первым советником посольства СССР в Берлине. Кобулов не был профессиональным разведчиком, он нарушал правила конспирации, посещал агентов на их квартирах, собирал их вместе и т. д. Это привело к провалу всей сети.
12. Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сб. документов. Док. -N 17. М. 1995, с. 34 - 35.
13. МАЛЫШЕВ В. А. Дневник наркома. - Вестник Архива Президента Российской Федерации, 1997, N 5, с. 115 - 116.
14. БЕЗЫМЕНСКИЙ ЛЕВ. Гитлер и Сталин перед схваткой. М. 2000, с. 427 - 433.
15. 1941 год. Книга Вторая, с. 163 - 164.
16. ЖУКОВ Г. К. Воспоминания и размышления. Том 1. М. 1995, с. 323.
17. 1941 год. Книга Вторая, с. 213 - 215.
18. ЖУКОВ Г. К. Ук. соч. Т. 1, с. 359.
19. Там же, с. 384.
20. 1941 год. Книга Вторая, с. 359 - 361.
21. ЖУКОВ Г. К. Ук. соч. Т. 2, с. 26 - 27.
22. Там же, с. 27.
23. 1941 год. Книга Вторая, с. 382 - 383.
24. Там же, с. 358.
25. Там же, с. 365.
26. Там же, с. 340 - 341.
27. Там же, с. 416.
28. ТЮЛЕНЕВ И. В. Через три войны. М. 1960.
29. ЖУКОВ Г. К. Ук. соч. Т. 1, с. 386.
30. 1941 год. Книга Вторая, с. 422.
31. ХРУЩЕВЫ. С. О культе личности и его последствиях. Доклад на XX съезде КПСС. - Известия ЦК КПСС, 1989, N 3.
32. ХРУЩЕВ Н. С. Воспоминания. М. 1997, с. 95 - 96.
33. LEWIS J. AND WHITEHEAD P. Stalin. A Time for Judgement. N. Y. 1990, p. 122.
34. BULLOCK A. Hitler and Stalin. Parallel Lives . Lnd. 1991, p. 805.
35. The Oxford Companion to the second World War. Article "Stalin". Oxford Univ. Press. Oxford. 1995.
36. ВОЛКОГОНОВ ДМИТРИЙ. Триумф и Трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. Книга П, ч. 1. М. 1989; РАДЗИНСКИЙ ЭДВАРД. Сталин. М. 1997.
37. ЖУКОВ Г. К. Ук. соч. Т. 2, с. 38.
38. МИКОЯНА. И. Так было. Размышления о минувшем. М. 1999, с. 291.
Вопросы истории, № 6, Июнь 2002, C. 14-35.
Медведев Жорес Александрович - публицист. Великобритания; Медведев Рой Александрович - кандидат исторических наук.
No comments:
Post a Comment