Приходящая в упадок Польско-Литовская Речь Посполитая, предпринимая попытку преобразования своего государственного строя, успела еще в последние месяцы своего существования создать Конституцию 3 мая 1791 года. В 11 обширных главах, напоминающих современные конституции, ее создатели, опираясь на доктрины Ж. -Ж. Руссо и Ш. Монтескье, представили ясный план реформы общественного строя (1). Вопрос о крестьянах в ней не был обойден молчанием. В 4-й ст. Конституции, сформулированной в физиократическом духе, заявлено о необходимости окружить землепашцев заботой (2). Подчеркивая, что это нужно самому дворянству, авторы конституции стремились примирить польскую элиту
с мыслью, что в ее отношения с крестьянством допустимо вмешательство государства. Впрочем, это вмешательство должно было быть ограниченным, поскольку оно касалось только добровольно заключенных договоров помещиков и крестьян. Эта программа решения крестьянского вопроса получила развитие в законе 1792 г. о продаже королевских поместий: крестьянам, жившим на землях короны, предоставлялось право вечного пользования ими, а также возможность их покинуть. Обеспечивалась также личная свобода безземельных и других не связанных контрактами жителей королевских поместий. Посредниками в определении крестьянских повинностей должны были стать государственные чиновники; им предписывалось убеждать стороны переходить к системе денежной наемной платы.
Таким образом, в последнее время существования Речи Посполитой появилась тенденция к развитию товарно-денежного хозяйства, сопровождавшаяся попытками правового регулирования отношений между дворянами и крестьянами по английскому образцу (3). Однако эта тенденция не получила развития из-за разделов Польши и утраты ею государственности.
В 1807 г. было создано герцогство Варшавское во главе с саксонским королем Фредериком Августом. Оно получило конституцию, подписанную Наполеоном (4). В ее 4-й ст. говорилось: "Рабство уничтожается. Все граждане равны перед законом" (5). Королевский декрет Фредерика Августа от 21 декабря 1807 г. гарантировал крестьянину возможность менять свое место жительства, уведомив помещика и получив разрешение повытного управления. Декрет утверждал, что обрабатываемые крестьянами земли, инвентарь и здания остаются в собственности землевладельцев. Допускалось заключение регулирующих взаимные обязательства договоров между крестьянами и дворянами. В силу декрета землевладелец мог по истечении трех лет согнать крестьян с земель, на которых те жили (6).
Однако основной повинностью крестьянина являлась барщина, регулируемая не кодексом Наполеона, а административными правилами, что давало простор для внеэкономического принуждения (7). По существу, декрет ухудшал положение крестьян. Как тогда говорили: "сняли с крестьян кандалы, а вместе с ними и ботинки". Тем же дворянам, которые были заинтересованы в переходе с барщины на наемный труд, открывалась возможность преобразовать крепостные хозяйства в фольварки (8).
Вместе с тем Фредерик Август и депутаты Государственного совета высказывались за создание слоя крестьян-землевладельцев на основе покупки или вечной аренды ими земли (9). Сторонники этого пути были и в обществе, однако конкретных проектов решения крестьянского вопроса еще не существовало. Считалось, что Варшавское герцогство стоит у порога войны, бремя которой ляжет на польскую шляхту, а потому ее поместья должны быть сохранены (10).
В конституционный период в Царстве Польском (1815 - 1830 гг.) политика в аграрной сфере не изменилась, декабрьский декрет 1807 г. оставался в силе. Широкие круги дворянства не имели желания менять эти отношения. Можно отметить лишь очень немного примеров, когда дворяне переходили от барщины к использованию наемного труда (11).
Немного по-другому решался вопрос на государственных землях.
В 1817 г. были ограничены некоторые обязанности крестьян, на три года разрешалось добровольно переходить с барщины на наемный труд, что, впрочем, не особенно привлекло крестьян (12). До 1830 г. около половины государственных крестьян еще оставались на барщине (13).
Во время восстания, которое началось 29 ноября 1830 г., крестьянский вопрос не стал главным в политических баталиях, хотя со страниц газет О. Шанецки и М. Мохнацки призывали сейм и правительство освободить крестьян от зависимости, надеясь превратить восстание в народную войну. Либеральные же круги придерживались мнения, что следует заботиться скорее о просвещении крестьян, чем о проведении реформ (14). Лишь в 1840-х годах крестьянская реформа снова стала обсуждаться, и связано это было в основном с именем графа А. Замойски. В 1842 г. было восстановлено Земельное общество, выпускавшее газету под заглавием "Ежегодники народного хозяйства".
Сороковые годы XIX в. - это время не только оживления революционного движения в Европе, но также и удачной экономической конъюнктуры. После подавления ноябрьского восстания правительства государств, аннексировавших Польшу, смягчили строгость порядка, навязанного польским политическим элитам и вынуждавшего их к политической апатии. Для польского дворянства настало время постараться возвратиться на сцену происходящих событий, действуя в основном легально и вместе с тем независимо от трех государств, владевших землями бывшей Речи Посполитой.
Создатели "Ежегодников народного хозяйства", быстро получившие большое влияние в обществе (15), поставили перед собой смелую задачу экономической модернизации, естественно, делая при этом акцент на сельском хозяйстве. В программной статье первого же выпуска К. Гарбиньски писал, что "желать сохранения нынешнего отношения к крестьянскому вопросу и одновременно желать прогресса в сельском хозяйстве - это то же самое, что надеяться, что вода потечет не вниз, а вверх". При этом он выступал за отмену барщины, считая ее причиной культурной отсталости крестьян, которая лишает их какого-либо стимула к экономической активности. В долгосрочной перспективе он признавал неизбежность освобождения крестьян путем выкупа ими дворянской земли (16). Также и Л. Гурски утверждал, что переход к наемному труду, "развивая в крестьянине понятие собственности, предоставляя свободу для его работы, отменив всякую надежду на обязательную помощь владельца, возбудит в нем любовь к порядку, труду и самостоятельности" (17). Замойски признавал необходимость создания нового общественного класса - земледельцев-арендаторов (18). Анализируя правовой аспект этого вопроса, Замойски указывал, что, согласно действующему в Царстве Польском гражданскому праву, в отличие от России, крестьянство является не отдельным классом, а лишь категорией арендаторов (19). Он утверждал также, что настало благоприятное время для проведения реформы, потому что "правительство не только позволяет переход от барщины к оброку, но даже ободряет к тому землевладельцев - своим примером руководит этими действиями" (20). Замойски имел в виду введенный законом 1841 г. оброк в правительственных и дарственных поместьях, отчего заметно улучшилось положение крестьян. Важные изменения в правовом положении крестьян частных поместий ввел закон 1846 г., изданный после крестьянского восстания в Галиции, в ходе которого погибло более тысячи польских помещиков и управляющих и которое обнажило острый социальный антагонизм местных крестьян и польской элиты. Землепашцам, имеющим минимум три морга земли, этот закон гарантировал наследственные права на землю, защиту от сгона с земли и отмены сервитутов. В целях укрепления крестьянского владения землей закон запрещал включать в фольварк земли, переданные крестьянам. Одновременно отменялись так называемые дармовщины - работы в пользу помещика, не основанные на полноценных правовых актах. Введенные престацийные табели регламентировали повинности в пользу помещика (21).
Близкий сотрудник маркиза А. Велопольского, Ю. Минишевски, представитель дворянского общественного мнения, оценивал эти реформы особенно критически. "Непросвещенный крестьянин надеялся на небывалые блага сверху, - писал он в 1862 г., - а когда владелец захотел... предупредить попытки правительства и улучшить переход от барщины к свободной системе, он встречал тысячи неслыханных препятствий со стороны как народа, так и правительства". Он считал также, что именно с 1846 г. власти проводили политику divide et impera, стараясь поссорить крестьянство и дворянство (22).
Все эти события способствовали активизации дискуссий по крестьянскому вопросу в дворянской среде. Об этом свидетельствовал тот факт, что в 1858 - 1860 гг. предводитель дворянства Варшавской губернии граф С. Уруски издал в двух томах обзор высказываний на тему реформы крестьянского вопроса. Предполагая, что этот шедевр под заглавием "Крестьянский вопрос, избранные места из современных польских экономистов" не поместится в двух томах (23) (около 1200 стр.), он думал добавить еще три (которые однако так и не появились) (24). Уруски подчеркнул, что только три экономиста высказались против освобождения и введения системы наемного труда. Остальные же 37 авторов антологии признавали потребность изменить существующее положение (25).
Близко связан был с кругом издателей "Ежегодников народного хозяйства" также граф Т. Потоцки. Его взгляды, изложенные в произведении "Об установлении сельскохозяйственных отношений в Польше", изданном под псевдонимом "Адам Кжижтопор", оказали влияние на взгляды польских помещиков не только в Российской империи, но также и в пределах территорий, захваченных Австрией и Пруссией (26). Это произведение относится к числу лучших образцов польской политической литературы. Потоцки доказывал, что только "полная свобода труда и уважение к собственности могут возбуждать потребность к труду и благоприятствовать созданию капитала, главного фактора материального успеха" (27). По его мнению, помещики должны были получить с освобождаемых крестьян компенсацию (28).
После смерти Николая I обсуждением крестьянского вопроса занялось созданное в 1858 г. варшавское Сельскохозяйственное общество, связанное с издательской группой "Ежегодников народного хозяйства" и работавшее под председательством Замойского (29). Комитет товарищества, действовавший в согласии с властями, энергично популяризировал свою программу в сфере подготовки реформы и модернизации фольварочного и крепостного хозяйств (30). Варшавское Сельскохозяйственное общество стало выразителем позиции всего польского дворянства. Но стоило его членам на рубеже 1860 и 1861 гг., в период развития крестьянского движения против барщины, подойти к реализации своих взглядов, обсуждая ликвидацию крепостного труда, как власти по инициативе Велопольского в апреле 1861 г. прекратили деятельность этой организации (31). Но одновременно под покровительством Велопольского правительство Царства Польского (Административный совет) начало подготовку ряда крестьянских законов. 16(4) мая Александр II подписал закон о праве выкупа барщины. Этот закон, так же как закон 1846 г., касался крестьян, возделывавших три и больше морга земли. Для них закон отменил барщину и установил полную добровольность договоров о переходе на оброк. Крестьяне могли отказать дворянину в барщине и платить определенную поквартальную сумму (32).
"Право выкупа барщины" предшествовало изданному 24 мая (5 июня)
1862 г. имперскому "Закону об обложении оброком", который в отношении крестьянских хозяйств восстанавливал архаичную форму разделенной собственности (dominium divisium): у крестьянина - право пользования (dominium utile), а у помещика - полная собственность (dominium directum) (33). Эти два закона, составляя часть так называемых реформ Велопольского, не решили крестьянской проблемы. Действительно, в Западном крае крестьяне были освобождены на гораздо более выгодных для себя условиях (34). В. Приборовски, современник Велопольского, подчеркивал, что маркиз "ввел систему обложения оброком, чему никто не сочувствовал, ни крестьяне, ни дворянство" (35). Эти преобразования ни к чему не привели, а начало восстания 1863 г. не способствовало дальнейшей разработке крестьянского вопроса. Законы 19 февраля - 2 марта 1864 г., принятые по инициативе российских властей в условиях продолжавшегося восстания, предоставили крестьянам землю в собственность, ликвидировав при этом плату в пользу помещика. Интересно, что во многих отношениях они соответствовали декретам правительства инсургентов от 22 января 1863 г., которые давали крестьянам права собственности и одновременно освобождали от повинностей, планируя для землевладельцев компенсацию из государственной казны. Безземельным, которые участвовали в ноябрьском восстании, руководители восстания гарантировали получение в собственность не меньше трех моргов земли. Повстанческие декреты также сохраняли нужные деревне сервитута (36).
Закон 1864 г. о раскрепощении был принят как сугубо политический, не имеющий ничего общего с нормами экономики и общественного порядка. С. Кжеминьски на исходе XIX в. так оценивал крестьянскую реформу Александра II в Царстве Польском: "Первые комиссары полагали, что начать свою деятельность нужно с пропаганды ненависти, подстрекать одну группу общества против другой, говорили о дворянском давлении, о царской безмерной любви, ярко рисовали образ горя, которое уже прошло, и образ счастья, которое идет - идет благодаря царю. Социалистически настроенные исполнители... возбуждали жажду... Демагогические происки встречались с ядовитыми высказываниями на тему идеи польской... и, конечно, дворянства" (37).
Немного по-другому выглядела крестьянская проблема в западных губерниях Российской империи. С момента включения этих земель в пределы России изменился правовой статус крестьянства. Ряд законов, начиная с актов Екатерины II (1767, 1785, 1792 гг.), действительно, определял крестьян как дворянскую собственность и увеличивал норму барщины до трех дней в неделю, тогда как ранее она зависела от размера крестьянского хозяйства и была меньшей для многодетных семей (38).
Сверх того, на землях бывшей Речи Посполитой, включенных в состав России, крестьянин остался крепостным, тогда как в Польском Царстве он уже в эпоху герцогства Варшавского пользовался личной свободой. Попыткой облегчить судьбу крестьян выглядел указ 1803 г. "О вольных хлебопашцах", который разрешал землевладельцам освобождать своих крестьян с землей за выкуп. Относительно высокая активность польского дворянства в Литве и Белоруссии, согласившегося пользоваться этим указом, вытекала из живой традиции Конституции 3 мая 1791 года. Указ 1803 г. дал начало умственному движению среди дворянства, стремившегося к целостному решению крестьянского вопроса. Отсюда инициатива дворянства Белостокского округа, которое после включения к Российскую империю подало прошение, сводившееся к отмене крепостничества. Вдохновителем этого шага был уездный предводитель белостокского дворянства В. Грондзки. Это был первый в истории империи открытый призыв к решительной реформе крепостных отношений, исходивший из дворянской среды.
Крестьянская проблема вновь встала в дворянских собраниях после 1815 года. Это произошло в связи с изданием Александром I законов, отменивших крепостничество в балтийских губерниях России: в 1816 г. в Эстляндии, в 1817 г. в Курляндии и в 1819 г. в Лифляндии. Однако земля здесь оставалась в собственности помещиков. Они сохранили также патримониальное правосудие в своих поместьях. Эти законы походили на декрет саксонского короля и варшавского князя Фредерика Августа, охарактеризованный выше (39). В 1817 г. на губернских собраниях в Вильно дворяне оживленно обсуждали эмансипацию крестьян. Предводитель дворянства упиского повыта Ш. Завиша, ссылаясь на события 1791 г. и на выступления Александра I на Венском конгрессе против торговли чернокожими рабами, напомнил о прошении прибалтийского дворянства, в результате которого появились указы 1816 и 1817 годов. Завиша предлагал освободить крестьян по образцу закона 1807 г. (свободный договор и аренда крестьянами земли). Единогласной поддержки виленского дворянства он не получил, но после обсуждения оно решило просить царя о реформировании крепостных отношений и даже была намечена делегация для поездки в Петербург. Но император передал через генерал-губернатора князя А. М. Римского-Корсакова строгое предупреждение литовскому дворянству, так как оно нарушило закон (40).
Тем не менее, Александр I пожелал узнать мнения землевладельцев по вопросу о раскрепощении крестьян и повелел провести опрос при посредстве губернских и уездных предводителей дворянства. Оказалось, что 1469 опрошенных высказались за реформу и только 80 против (41). При этом в 1818 - 1819 гг. с подобными ходатайствами выступили также дворяне Гродненской и Минской губерний, а также Белостокский округ и так называемые Польские лифляндцы. Казалось, хотя ненадолго, что возможность проведения крестьянской реформы появилась во время ноябрьского восстания, когда в 1831 г. одним из первых действий повстанческих властей в Литве было объявление о раскрепощении землепашцев. Однако затем все вернулось к прежнему положению и довольно долго дворянство не выступало с подобными предложениями (42).
В так называемых "польских губерниях" юго-западной части империи, Киевской, Подольской и Волынской, и во время восстания 1830 г. таких пожеланий дворянство не высказывало (43). Большинство дворянства этих губерний отрицательно относилось к ограниченным крестьянским реформам эпохи Николая I - так называемым бибиковским инвентарям 1848 г. (по фамилии киевского генерал-губернатора Д. Г. Бибикова), которые регламентировали крестьянские повинности (44). Правда, со временем и там многие заметили преимущества нового порядка, а Т. Бобровски, помещик-традиционалист с Украины, замечал даже, что этот процесс являлся "самым большим благом, которое появилось в нашей стране во время Бибикова" (45). Неизбежность перемен видели и другие землевладельцы. В частности К. Платер говорил о необходимости перехода к новым формам хозяйствования, так как сохранение крепостничества приведет многие дворянские хозяйства к банкротству (46).
В 1848 г. польская шляхта на губернском дворянском собрании в Минске Литовском по инициативе Э. Оскерки, А. Еленьского и С. Берновича выступила против крепостничества, что вызвало суровую реакцию царских властей (47).
Обстановка изменилась после вступления на престол Александра II.
В мае 1856 г. в Бресте Литовском он сказал виленскому генерал-губернатору В. И. Назимову, что решил, используя благоприятное настроение дворянства, провести крестьянскую реформу в империи (48). По приезде в Вильно Назимов вдохновил предводителей литовского дворянства, таких, как К. Ожешко, Я. Любаньски, С. Хоминьски, граф А. Чапеки и князь И. Огиньски из Ретова, на обсуждение реформы (49). Именно эта группа людей, разделявших взгляд о необходимости перемен, побудила других начать обсуждение крестьянского вопроса в Российской империи. Создавались специальные комитеты для подготовки новых инвентарных правил и разработки законов. Но и противников нововведений было много. В Вильно проект закона об эмансипации крестьян был принят при численном перевесе лишь в один голос, несмотря на давление Назимова (50). Так же трудно достигался результат в Ковенской и Гроденской губерниях (51).
Свои мнения дворянство высказывало также в периодической печати, издавало брошюры. В сочинениях О. Корвин-Милевского и Я. Гейштора подчеркивалось, что реформа не должна нарушить права собственности помещиков (52).
Большинство дворянских делегатов, участвовавших в работе губернских комитетов, высказывалось за реформу. Лишь дворяне Подольской губернии выступили против предоставления крестьянам права собственности на усадьбы и требовали выкупа их личности (53). Такое мнение встретило общее сопротивление (54).
Имелись сторонники дворянского права собственности, предлагавшие решить проблему путем введения арендной системы. Другие дворяне высказывались за освобождение крестьян с землей. Большинство же выбрало концепцию "третьего пути", имея в виду постепенные изменения. В губернских комитетах не удалось прийти к единогласному мнению. В Редакционных комиссиях в Петербурге польские депутаты старались добиться признания, что на землях бывшей Речи Посполитой должны существовать особые нормы, вытекавшие из исторической специфики этих территорий. Польские депутаты отказались подписать проект крестьянского законодательства, представив свои особые мнения, которые, однако, не были приняты во внимание.
Когда "Положения" 19 февраля 1861 г. вошли в силу, польские землевладельцы неофициально, но сильно их критиковали. Они подчеркивали навязывание правовых решений, основанных на российских обычаях, но чуждых правовой традиции "польских" провинций империи. Однако со временем в западных губерниях дворянство стало откликаться на призывы прекратить критику и содействовать проведению реформы и установлению нормальных отношений между с крестьянством. В 1863 г. январское восстание сделало фактически невозможными дальнейшие дискуссии - реформа пошла уже по другому пути, развиваясь в полной зависимости от действий царской администрации.
Примечания:
1. BARDACH J. Sejm dawnej Rzeczpospolitej. In: Dzieje sejmu polskiego. Warszawa. 1997, s. 86 - 87.
2. Konstytucja 3 Maja 1791. Warszawa. 2001, s. 58 - 59, 204 - 205.
3. BARDACH J. Konstytucja 3 Maja i Zareczenie Wzajemne Obojga Narodow 1791. In: Konstytucja 3 Maja 1791, s. 23 - 24.
4. KALLAS M. Ustawa Konstytucyjna Ksiestwa Warszawskiego z 1807 r. In: Konstytucja Polski. T. 1, s. 108 - 111; WADRYCZ P. Pod zaborami 1795 - 1918. Warszawa. 1994, s. 72 - 73.
5. Ustawa Konstytucyjna Ksiestwa Warszawskiego z dnia 22 lipca 1807 roku. In: Konstytucje polskie w rozwoju dziejowym 1791 - 1982. Warszawa. 1985, s. 64.
6. Wypis z protokolu Sekretariatu Stanu w palacu naszym w Warszawie dnia 21 miesiaca grudnia r. 1807, Fryderyk August z Bozej Laski Krol Saski, Ksia_ze Warszawski, "Dziennik praw Ksiestwa Warszawskiego". T. 1. Warszawa. 1810, s. 10 - 12.
7. KALLAS M. Op. cit., s. 119.
8. WIATROWSKI L. W czasie zaborow. In: Historia chlopow polskich. Wroclaw. 1995, s. 114 - 115.
9. KIRKOR-KIEDRONIOWA Z. Wloscianie i ich sprawa w dobie organizacyjnej i konstytucyjnej Krolestwa Polskiego. Krakow. 1912, s. 23.
10. Ibid., s. 26.
11. WIATROWSKI L. Op. cit., s. 120; DEMIL (sygnatura nierozwiazana). Kwestya wloscianska. Przed 50-ciu laty, Rok 1862. Swiat, Numer specjalny. Warszawa, 30.XI.1912, s. 16; LUBICZ S. (KOZICKI S.). Sprawa wloscianska w Polsce porozbiorowej. Krakow. 1909, s. 108.
12. LUBICZ S. (KOZICKI S.). Op. cit., s. 106 - 107.
13. KIRKOR-KIEDRONIOWA Z. Op. cit, s. 336.
14. JANOWSKI M. Polska mysl liberalna do 1918 roku. Krakow-Warszawa. 1998, s. 78 - 79; LUBICZ S. (KOZICKI S.). Op. cit., s. 119.
15. KIZWALTER T. "Nowatorstwo i rutyny". Warszawa. 1991, s. 53 - 55; JEDLICKI J. Obozy ideowe Krolestwa wobec zmian spolecznych. In: Przemiany spoleczne w Krolestwie Polskim. 1815 - 1864. Wroclaw. 1979, s. 476.
16. GARBINSKI K. Czyli zycie przemyslu naszego, mianowicie przemyslu rolniczego pojmujcmy, ze stanowiska odpowiedniego naszej miejscowosci. - Roczniki Gospodarstwa Krajowego. T. 1. Warszawa. 1842, s. XLIII-XLIV.
17. GORSKI L. O obecnym stanie gospodarstwa wiejskiego w Rawskiem i o dalszym onego kierunku. - Roczniki Gospodarstwa Krajowego, 1845, t. 7, s. 161 - 165.
18. Papiery Andrzeja Zamoyskiego. T. 6. Zapiski i notaty, rkps, sygn. 5705/1, k. 84, zapis z dn. 27 lipca 1847 roku, Zaklad Narodowy im. Ossolinskich we Wroclawiu.
19. Ibid., k. 81.
20. Ibid., k. 85.
21. STANKIEWICZ Z. Krolestwo Polskie. 1815 - 1863. In: Historia Panstwa i Prawa Polski. T. 3. Warszawa. 1981, s. 254 - 255; KOROBOWICZ A., WITKOWSKI W. Historia ustroju i prawa polskiego (1772 - 1918). Krakow. 2002, s. 124 - 125; KUTRZEBA S. Historia ustroju Polski w zarysie. T. 3. Lwow. 1917, s. 153 - 155.
22. MINISZEWSKI J. Ruch polski z 1861 roku, Rzut oka na rozwoj polityczny i spoleczny w Krolestwie Polskim od roku 1831 do naszych czasow. Lipsk. 1862, s. 18 - 19.
23. URUSKI S. Sprawa wloscianska, Wyjatici z nowozytnych polskich ekonomistow. T. 1. Warszawa. 1858; EJUSDEM. Sprawa wloscianska. T. 1, cz. 2. Warszawa. 1860.
24. URUSKI S. Polemika o kwestyi wlosciaiiskiej z roku 1856 i 1857. Warszawa. 1857, s. tytulowa.
25. Spis rozdzialow zawartych w czejsci I tomu I. In: URUSKI S. Sprawa wloscianska. T. 1. Warszawa. 1858, brak paginacji.
26. KIZWALTER T. Op. cit., s. 55.
27. POTOCKI T., KRZYZTOPOR A. O urzadzeniu stosunkow rolniczych w Polsce. Poznari. 1859, s. 379.
28. Ibid., s. 380 - 385.
29. CZEPULIS R. Mysl polityczna tworcow Towarzystwa Rolniczego (1842 - 1861). Wroclaw. 1864, s. 13, Pierwsze posiedzenie 3 II 1860 r., Roczniki Gospodarstwa Krajowego. T. 38. Warszawa. 1860, s. 518; KOSSAKOWSKI S. K. Wspomnienia z przeszlosci pisane dla dzieci i wnukow. T. 1 (mszp. w zbiorach Michala Korwina-Kossakowskiego). T. 1, s. 144 - 147.
30. CZEPULIS R. Op. cit., s. 13 - 14; Czynnosci Sekcji Ogolnej. - Roczniki Gospodarstwa Krajowego. T. 35. Warszawa. 1859, s. 348 - 349 (wypowiedz czlonka Towarzystwa Rolniczego Dominika Dziewanowskiego).
31. LEPKOWSKI T. Polska - narodziny nowoczesnego narodu 1764 - 1870. Poznan. 2003, s. 233; KOSSAKOWSKI S. K. Op. cit., s. 229, 230 - 233.
32. Dziennik Praw Krolestwa Polskiego. T. 57. Warszawa. 1861, s. 379 - 395; KOZICKI S., LUBICZ S. Op. cit, s. 191 - 192; SZCZECHURAT. Ruch chlopski w walce о ziemie. 1861 - 1864. Warszawa. 1962, s. 102 - 107.
33. Dziennik Praw Krolestwa Polskiego. T. 60. Warszawa. 1862, s. 46 - 211; KOZICKI S., LUBICZ S. Op. cit, s. 192 - 193; STANKIEWICZ Z. Op. cit, s. 216 - 262.
34. KOROBOWICZ A., WITKOWSKl W. Op. cit, s. 125.
35. PRZYBOROWSKI W. Historia szesciu miesiecy. Petersburg. 1901, s. 173.
36. GRONIOWSKI K. Uwlaszczenie chlopow w Polsce, Geneza - realizacja - skutki. Warszawa. 1976, s. 131 - 132.
37. KRZEMINSKI S. Dwadziescia pie_c lat Rosyi w Polsce (1863 - 1888). Lwow. 1892, s. 125.
38. ZALEWSKI B. Zniesienie poddanstwa na Litwie. Paryz. 1867, s. 316 - 325; TARANOWSKI T. Historia prawa rosyjskiego. Cz. 1. Lwow. 1928, s. 115; HELLER M. Historia Imperium Rosyjskiego. Warszawa. 2000, s. 438; GRONIOWSKI K. Op. cit, s. 15.
39. ИСАЕВ И. А. История государства и права России. М. 1999, с. 233; HELLER M. Op. cit., s. 507; ЩЕПЕТОВ В. И. История государственного управления в России. М. 2003, с. 215.
40. MOSCICKI H. Sprawa wloscianska na Litwie, s. 44 - 61.
41. CHODZKO J. Nowe pamietniki kwestarza przez brata Rafala Karqge.. Wilno. 1862, s. 151.
42. ZALEWSKI B. Zniesienie poddaiistwa na Litwie, s. 320; W powiecie upickim. In: Powstanie 1831 roku na Litwie. Wilno. 1931, s. 70 - 71; DANGEL S. Rok 1831 w Minszczyznie. Warszawie. 1925, s. 29.
43. WROTNOWSKI F. Historia powstania w 1831 roku na Wolyniu, Podolu, Ukrainie, Zmudzi i Litwie. T. 1. Lipsk. 1875, s. 94.
44. Biblioteka Narodowa w Warszawie, rkps, sygn. BN IV 8721, Materiary dotycza_ce dzialalnosci publicznej Edwarda Romera, k. 64; BEAUVIOIS D. Polacy na Ukrainie 1831 - 1863. Paryz. 1987, s. 64 - 66.
45. BOBROWSKI T. Pamiejnik mojego zycia. T. 1. Warszawa. 1979, s. 287 - 288; IWANSKI A. Pamietniki 1832 - 1876. Warszawa. 1928; POTOCKI T. Biaia Rus pod wzgledem rolniczym i gospodarskim. - Roczniki Gospodarstwa Krajowego, t. 7, Warszawa, 1845, s. 58 - 60; EJUSD. Gospodarstwo na Ukrainie. - ibid., s. 324 - 325.
46. FAJNHAUZ D. Ruch konspiracyjny na Litwie i Bialorusi 1846 - 1848. Warszawa. 1965, s. 51.
47. ZALEWSKI B. Zniesienie poddaiistwa na Litwie, s. 332.
48. НАЗИМОВ В. И. Очерк из новейшей летописи северо-западной России. - Русская старина, 1885, т. 45, с. 575; PRZYBOROWSKI W. Historia dwoch lat. T. 1. Krakow. 1892, s. 69 - 71.
49. CHOMINSKI S. Z pamiQtnikow jenerala (odbitki z "Kwartalnika Litewskiego") bmdw, Biblioteka Jagielloiiska w Krakowie, sygn. BJ367085, s. 18.
50. PRZYBOROWSKI W. Op. cit., t. 1, s. 172 - 173; CHOMINSKI S. Op. cit., s. 24.
51. Korrespondencja Czasu, Krolestwo Polskie. - Czas, Krakow, 26.IX.1857, N 219, s. 2 - 3; KOSSAKOWSKI S. K. Op. cit., s. 172; ZALEWSKI B. Lettres d'un etudiant Lithuanien. Bruxelles-Leipzig. 1862, s. 3 - 4; GIEYSZTOR J. Litwa przed rokiem 1863. Lwow. 1888, s. 21 - 22; Biblioteka Narodowa w Warszawie, rkps, sygn. BN IV 8724, Romer E. Dzienniki, t. 3, Rok 1857, k. 25, zapis z 11 czerwca.
52. KORWIN-MILEWSKI O. Uwagi nad kwestia_ wloscianska. na Litwie. Paryz. 1858, s. 57 - 59; GIEYSZTOR J. Glos szlachcica do swych wspolbraci o wolnosci i rownosci kmieciej. Poznan. 1859, s. 26, 91.
53. Korespondencja Czasu. Kamieniec podolski, 16 lutego. - Czas, Krakow, 28.11.1858, N 48, s. 1; Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie, Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie, Archiwum Ostrowskich z Ujazdu, rkps. 290, sygn. k. 46.
54. Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie, Archiwum Ostrowskich z Ujazdu, rkps, sygn. 290, k. 47, 49.
с мыслью, что в ее отношения с крестьянством допустимо вмешательство государства. Впрочем, это вмешательство должно было быть ограниченным, поскольку оно касалось только добровольно заключенных договоров помещиков и крестьян. Эта программа решения крестьянского вопроса получила развитие в законе 1792 г. о продаже королевских поместий: крестьянам, жившим на землях короны, предоставлялось право вечного пользования ими, а также возможность их покинуть. Обеспечивалась также личная свобода безземельных и других не связанных контрактами жителей королевских поместий. Посредниками в определении крестьянских повинностей должны были стать государственные чиновники; им предписывалось убеждать стороны переходить к системе денежной наемной платы.
Таким образом, в последнее время существования Речи Посполитой появилась тенденция к развитию товарно-денежного хозяйства, сопровождавшаяся попытками правового регулирования отношений между дворянами и крестьянами по английскому образцу (3). Однако эта тенденция не получила развития из-за разделов Польши и утраты ею государственности.
В 1807 г. было создано герцогство Варшавское во главе с саксонским королем Фредериком Августом. Оно получило конституцию, подписанную Наполеоном (4). В ее 4-й ст. говорилось: "Рабство уничтожается. Все граждане равны перед законом" (5). Королевский декрет Фредерика Августа от 21 декабря 1807 г. гарантировал крестьянину возможность менять свое место жительства, уведомив помещика и получив разрешение повытного управления. Декрет утверждал, что обрабатываемые крестьянами земли, инвентарь и здания остаются в собственности землевладельцев. Допускалось заключение регулирующих взаимные обязательства договоров между крестьянами и дворянами. В силу декрета землевладелец мог по истечении трех лет согнать крестьян с земель, на которых те жили (6).
Однако основной повинностью крестьянина являлась барщина, регулируемая не кодексом Наполеона, а административными правилами, что давало простор для внеэкономического принуждения (7). По существу, декрет ухудшал положение крестьян. Как тогда говорили: "сняли с крестьян кандалы, а вместе с ними и ботинки". Тем же дворянам, которые были заинтересованы в переходе с барщины на наемный труд, открывалась возможность преобразовать крепостные хозяйства в фольварки (8).
Вместе с тем Фредерик Август и депутаты Государственного совета высказывались за создание слоя крестьян-землевладельцев на основе покупки или вечной аренды ими земли (9). Сторонники этого пути были и в обществе, однако конкретных проектов решения крестьянского вопроса еще не существовало. Считалось, что Варшавское герцогство стоит у порога войны, бремя которой ляжет на польскую шляхту, а потому ее поместья должны быть сохранены (10).
В конституционный период в Царстве Польском (1815 - 1830 гг.) политика в аграрной сфере не изменилась, декабрьский декрет 1807 г. оставался в силе. Широкие круги дворянства не имели желания менять эти отношения. Можно отметить лишь очень немного примеров, когда дворяне переходили от барщины к использованию наемного труда (11).
Немного по-другому решался вопрос на государственных землях.
В 1817 г. были ограничены некоторые обязанности крестьян, на три года разрешалось добровольно переходить с барщины на наемный труд, что, впрочем, не особенно привлекло крестьян (12). До 1830 г. около половины государственных крестьян еще оставались на барщине (13).
Во время восстания, которое началось 29 ноября 1830 г., крестьянский вопрос не стал главным в политических баталиях, хотя со страниц газет О. Шанецки и М. Мохнацки призывали сейм и правительство освободить крестьян от зависимости, надеясь превратить восстание в народную войну. Либеральные же круги придерживались мнения, что следует заботиться скорее о просвещении крестьян, чем о проведении реформ (14). Лишь в 1840-х годах крестьянская реформа снова стала обсуждаться, и связано это было в основном с именем графа А. Замойски. В 1842 г. было восстановлено Земельное общество, выпускавшее газету под заглавием "Ежегодники народного хозяйства".
Сороковые годы XIX в. - это время не только оживления революционного движения в Европе, но также и удачной экономической конъюнктуры. После подавления ноябрьского восстания правительства государств, аннексировавших Польшу, смягчили строгость порядка, навязанного польским политическим элитам и вынуждавшего их к политической апатии. Для польского дворянства настало время постараться возвратиться на сцену происходящих событий, действуя в основном легально и вместе с тем независимо от трех государств, владевших землями бывшей Речи Посполитой.
Создатели "Ежегодников народного хозяйства", быстро получившие большое влияние в обществе (15), поставили перед собой смелую задачу экономической модернизации, естественно, делая при этом акцент на сельском хозяйстве. В программной статье первого же выпуска К. Гарбиньски писал, что "желать сохранения нынешнего отношения к крестьянскому вопросу и одновременно желать прогресса в сельском хозяйстве - это то же самое, что надеяться, что вода потечет не вниз, а вверх". При этом он выступал за отмену барщины, считая ее причиной культурной отсталости крестьян, которая лишает их какого-либо стимула к экономической активности. В долгосрочной перспективе он признавал неизбежность освобождения крестьян путем выкупа ими дворянской земли (16). Также и Л. Гурски утверждал, что переход к наемному труду, "развивая в крестьянине понятие собственности, предоставляя свободу для его работы, отменив всякую надежду на обязательную помощь владельца, возбудит в нем любовь к порядку, труду и самостоятельности" (17). Замойски признавал необходимость создания нового общественного класса - земледельцев-арендаторов (18). Анализируя правовой аспект этого вопроса, Замойски указывал, что, согласно действующему в Царстве Польском гражданскому праву, в отличие от России, крестьянство является не отдельным классом, а лишь категорией арендаторов (19). Он утверждал также, что настало благоприятное время для проведения реформы, потому что "правительство не только позволяет переход от барщины к оброку, но даже ободряет к тому землевладельцев - своим примером руководит этими действиями" (20). Замойски имел в виду введенный законом 1841 г. оброк в правительственных и дарственных поместьях, отчего заметно улучшилось положение крестьян. Важные изменения в правовом положении крестьян частных поместий ввел закон 1846 г., изданный после крестьянского восстания в Галиции, в ходе которого погибло более тысячи польских помещиков и управляющих и которое обнажило острый социальный антагонизм местных крестьян и польской элиты. Землепашцам, имеющим минимум три морга земли, этот закон гарантировал наследственные права на землю, защиту от сгона с земли и отмены сервитутов. В целях укрепления крестьянского владения землей закон запрещал включать в фольварк земли, переданные крестьянам. Одновременно отменялись так называемые дармовщины - работы в пользу помещика, не основанные на полноценных правовых актах. Введенные престацийные табели регламентировали повинности в пользу помещика (21).
Близкий сотрудник маркиза А. Велопольского, Ю. Минишевски, представитель дворянского общественного мнения, оценивал эти реформы особенно критически. "Непросвещенный крестьянин надеялся на небывалые блага сверху, - писал он в 1862 г., - а когда владелец захотел... предупредить попытки правительства и улучшить переход от барщины к свободной системе, он встречал тысячи неслыханных препятствий со стороны как народа, так и правительства". Он считал также, что именно с 1846 г. власти проводили политику divide et impera, стараясь поссорить крестьянство и дворянство (22).
Все эти события способствовали активизации дискуссий по крестьянскому вопросу в дворянской среде. Об этом свидетельствовал тот факт, что в 1858 - 1860 гг. предводитель дворянства Варшавской губернии граф С. Уруски издал в двух томах обзор высказываний на тему реформы крестьянского вопроса. Предполагая, что этот шедевр под заглавием "Крестьянский вопрос, избранные места из современных польских экономистов" не поместится в двух томах (23) (около 1200 стр.), он думал добавить еще три (которые однако так и не появились) (24). Уруски подчеркнул, что только три экономиста высказались против освобождения и введения системы наемного труда. Остальные же 37 авторов антологии признавали потребность изменить существующее положение (25).
Близко связан был с кругом издателей "Ежегодников народного хозяйства" также граф Т. Потоцки. Его взгляды, изложенные в произведении "Об установлении сельскохозяйственных отношений в Польше", изданном под псевдонимом "Адам Кжижтопор", оказали влияние на взгляды польских помещиков не только в Российской империи, но также и в пределах территорий, захваченных Австрией и Пруссией (26). Это произведение относится к числу лучших образцов польской политической литературы. Потоцки доказывал, что только "полная свобода труда и уважение к собственности могут возбуждать потребность к труду и благоприятствовать созданию капитала, главного фактора материального успеха" (27). По его мнению, помещики должны были получить с освобождаемых крестьян компенсацию (28).
После смерти Николая I обсуждением крестьянского вопроса занялось созданное в 1858 г. варшавское Сельскохозяйственное общество, связанное с издательской группой "Ежегодников народного хозяйства" и работавшее под председательством Замойского (29). Комитет товарищества, действовавший в согласии с властями, энергично популяризировал свою программу в сфере подготовки реформы и модернизации фольварочного и крепостного хозяйств (30). Варшавское Сельскохозяйственное общество стало выразителем позиции всего польского дворянства. Но стоило его членам на рубеже 1860 и 1861 гг., в период развития крестьянского движения против барщины, подойти к реализации своих взглядов, обсуждая ликвидацию крепостного труда, как власти по инициативе Велопольского в апреле 1861 г. прекратили деятельность этой организации (31). Но одновременно под покровительством Велопольского правительство Царства Польского (Административный совет) начало подготовку ряда крестьянских законов. 16(4) мая Александр II подписал закон о праве выкупа барщины. Этот закон, так же как закон 1846 г., касался крестьян, возделывавших три и больше морга земли. Для них закон отменил барщину и установил полную добровольность договоров о переходе на оброк. Крестьяне могли отказать дворянину в барщине и платить определенную поквартальную сумму (32).
"Право выкупа барщины" предшествовало изданному 24 мая (5 июня)
1862 г. имперскому "Закону об обложении оброком", который в отношении крестьянских хозяйств восстанавливал архаичную форму разделенной собственности (dominium divisium): у крестьянина - право пользования (dominium utile), а у помещика - полная собственность (dominium directum) (33). Эти два закона, составляя часть так называемых реформ Велопольского, не решили крестьянской проблемы. Действительно, в Западном крае крестьяне были освобождены на гораздо более выгодных для себя условиях (34). В. Приборовски, современник Велопольского, подчеркивал, что маркиз "ввел систему обложения оброком, чему никто не сочувствовал, ни крестьяне, ни дворянство" (35). Эти преобразования ни к чему не привели, а начало восстания 1863 г. не способствовало дальнейшей разработке крестьянского вопроса. Законы 19 февраля - 2 марта 1864 г., принятые по инициативе российских властей в условиях продолжавшегося восстания, предоставили крестьянам землю в собственность, ликвидировав при этом плату в пользу помещика. Интересно, что во многих отношениях они соответствовали декретам правительства инсургентов от 22 января 1863 г., которые давали крестьянам права собственности и одновременно освобождали от повинностей, планируя для землевладельцев компенсацию из государственной казны. Безземельным, которые участвовали в ноябрьском восстании, руководители восстания гарантировали получение в собственность не меньше трех моргов земли. Повстанческие декреты также сохраняли нужные деревне сервитута (36).
Закон 1864 г. о раскрепощении был принят как сугубо политический, не имеющий ничего общего с нормами экономики и общественного порядка. С. Кжеминьски на исходе XIX в. так оценивал крестьянскую реформу Александра II в Царстве Польском: "Первые комиссары полагали, что начать свою деятельность нужно с пропаганды ненависти, подстрекать одну группу общества против другой, говорили о дворянском давлении, о царской безмерной любви, ярко рисовали образ горя, которое уже прошло, и образ счастья, которое идет - идет благодаря царю. Социалистически настроенные исполнители... возбуждали жажду... Демагогические происки встречались с ядовитыми высказываниями на тему идеи польской... и, конечно, дворянства" (37).
Немного по-другому выглядела крестьянская проблема в западных губерниях Российской империи. С момента включения этих земель в пределы России изменился правовой статус крестьянства. Ряд законов, начиная с актов Екатерины II (1767, 1785, 1792 гг.), действительно, определял крестьян как дворянскую собственность и увеличивал норму барщины до трех дней в неделю, тогда как ранее она зависела от размера крестьянского хозяйства и была меньшей для многодетных семей (38).
Сверх того, на землях бывшей Речи Посполитой, включенных в состав России, крестьянин остался крепостным, тогда как в Польском Царстве он уже в эпоху герцогства Варшавского пользовался личной свободой. Попыткой облегчить судьбу крестьян выглядел указ 1803 г. "О вольных хлебопашцах", который разрешал землевладельцам освобождать своих крестьян с землей за выкуп. Относительно высокая активность польского дворянства в Литве и Белоруссии, согласившегося пользоваться этим указом, вытекала из живой традиции Конституции 3 мая 1791 года. Указ 1803 г. дал начало умственному движению среди дворянства, стремившегося к целостному решению крестьянского вопроса. Отсюда инициатива дворянства Белостокского округа, которое после включения к Российскую империю подало прошение, сводившееся к отмене крепостничества. Вдохновителем этого шага был уездный предводитель белостокского дворянства В. Грондзки. Это был первый в истории империи открытый призыв к решительной реформе крепостных отношений, исходивший из дворянской среды.
Крестьянская проблема вновь встала в дворянских собраниях после 1815 года. Это произошло в связи с изданием Александром I законов, отменивших крепостничество в балтийских губерниях России: в 1816 г. в Эстляндии, в 1817 г. в Курляндии и в 1819 г. в Лифляндии. Однако земля здесь оставалась в собственности помещиков. Они сохранили также патримониальное правосудие в своих поместьях. Эти законы походили на декрет саксонского короля и варшавского князя Фредерика Августа, охарактеризованный выше (39). В 1817 г. на губернских собраниях в Вильно дворяне оживленно обсуждали эмансипацию крестьян. Предводитель дворянства упиского повыта Ш. Завиша, ссылаясь на события 1791 г. и на выступления Александра I на Венском конгрессе против торговли чернокожими рабами, напомнил о прошении прибалтийского дворянства, в результате которого появились указы 1816 и 1817 годов. Завиша предлагал освободить крестьян по образцу закона 1807 г. (свободный договор и аренда крестьянами земли). Единогласной поддержки виленского дворянства он не получил, но после обсуждения оно решило просить царя о реформировании крепостных отношений и даже была намечена делегация для поездки в Петербург. Но император передал через генерал-губернатора князя А. М. Римского-Корсакова строгое предупреждение литовскому дворянству, так как оно нарушило закон (40).
Тем не менее, Александр I пожелал узнать мнения землевладельцев по вопросу о раскрепощении крестьян и повелел провести опрос при посредстве губернских и уездных предводителей дворянства. Оказалось, что 1469 опрошенных высказались за реформу и только 80 против (41). При этом в 1818 - 1819 гг. с подобными ходатайствами выступили также дворяне Гродненской и Минской губерний, а также Белостокский округ и так называемые Польские лифляндцы. Казалось, хотя ненадолго, что возможность проведения крестьянской реформы появилась во время ноябрьского восстания, когда в 1831 г. одним из первых действий повстанческих властей в Литве было объявление о раскрепощении землепашцев. Однако затем все вернулось к прежнему положению и довольно долго дворянство не выступало с подобными предложениями (42).
В так называемых "польских губерниях" юго-западной части империи, Киевской, Подольской и Волынской, и во время восстания 1830 г. таких пожеланий дворянство не высказывало (43). Большинство дворянства этих губерний отрицательно относилось к ограниченным крестьянским реформам эпохи Николая I - так называемым бибиковским инвентарям 1848 г. (по фамилии киевского генерал-губернатора Д. Г. Бибикова), которые регламентировали крестьянские повинности (44). Правда, со временем и там многие заметили преимущества нового порядка, а Т. Бобровски, помещик-традиционалист с Украины, замечал даже, что этот процесс являлся "самым большим благом, которое появилось в нашей стране во время Бибикова" (45). Неизбежность перемен видели и другие землевладельцы. В частности К. Платер говорил о необходимости перехода к новым формам хозяйствования, так как сохранение крепостничества приведет многие дворянские хозяйства к банкротству (46).
В 1848 г. польская шляхта на губернском дворянском собрании в Минске Литовском по инициативе Э. Оскерки, А. Еленьского и С. Берновича выступила против крепостничества, что вызвало суровую реакцию царских властей (47).
Обстановка изменилась после вступления на престол Александра II.
В мае 1856 г. в Бресте Литовском он сказал виленскому генерал-губернатору В. И. Назимову, что решил, используя благоприятное настроение дворянства, провести крестьянскую реформу в империи (48). По приезде в Вильно Назимов вдохновил предводителей литовского дворянства, таких, как К. Ожешко, Я. Любаньски, С. Хоминьски, граф А. Чапеки и князь И. Огиньски из Ретова, на обсуждение реформы (49). Именно эта группа людей, разделявших взгляд о необходимости перемен, побудила других начать обсуждение крестьянского вопроса в Российской империи. Создавались специальные комитеты для подготовки новых инвентарных правил и разработки законов. Но и противников нововведений было много. В Вильно проект закона об эмансипации крестьян был принят при численном перевесе лишь в один голос, несмотря на давление Назимова (50). Так же трудно достигался результат в Ковенской и Гроденской губерниях (51).
Свои мнения дворянство высказывало также в периодической печати, издавало брошюры. В сочинениях О. Корвин-Милевского и Я. Гейштора подчеркивалось, что реформа не должна нарушить права собственности помещиков (52).
Большинство дворянских делегатов, участвовавших в работе губернских комитетов, высказывалось за реформу. Лишь дворяне Подольской губернии выступили против предоставления крестьянам права собственности на усадьбы и требовали выкупа их личности (53). Такое мнение встретило общее сопротивление (54).
Имелись сторонники дворянского права собственности, предлагавшие решить проблему путем введения арендной системы. Другие дворяне высказывались за освобождение крестьян с землей. Большинство же выбрало концепцию "третьего пути", имея в виду постепенные изменения. В губернских комитетах не удалось прийти к единогласному мнению. В Редакционных комиссиях в Петербурге польские депутаты старались добиться признания, что на землях бывшей Речи Посполитой должны существовать особые нормы, вытекавшие из исторической специфики этих территорий. Польские депутаты отказались подписать проект крестьянского законодательства, представив свои особые мнения, которые, однако, не были приняты во внимание.
Когда "Положения" 19 февраля 1861 г. вошли в силу, польские землевладельцы неофициально, но сильно их критиковали. Они подчеркивали навязывание правовых решений, основанных на российских обычаях, но чуждых правовой традиции "польских" провинций империи. Однако со временем в западных губерниях дворянство стало откликаться на призывы прекратить критику и содействовать проведению реформы и установлению нормальных отношений между с крестьянством. В 1863 г. январское восстание сделало фактически невозможными дальнейшие дискуссии - реформа пошла уже по другому пути, развиваясь в полной зависимости от действий царской администрации.
Примечания:
1. BARDACH J. Sejm dawnej Rzeczpospolitej. In: Dzieje sejmu polskiego. Warszawa. 1997, s. 86 - 87.
2. Konstytucja 3 Maja 1791. Warszawa. 2001, s. 58 - 59, 204 - 205.
3. BARDACH J. Konstytucja 3 Maja i Zareczenie Wzajemne Obojga Narodow 1791. In: Konstytucja 3 Maja 1791, s. 23 - 24.
4. KALLAS M. Ustawa Konstytucyjna Ksiestwa Warszawskiego z 1807 r. In: Konstytucja Polski. T. 1, s. 108 - 111; WADRYCZ P. Pod zaborami 1795 - 1918. Warszawa. 1994, s. 72 - 73.
5. Ustawa Konstytucyjna Ksiestwa Warszawskiego z dnia 22 lipca 1807 roku. In: Konstytucje polskie w rozwoju dziejowym 1791 - 1982. Warszawa. 1985, s. 64.
6. Wypis z protokolu Sekretariatu Stanu w palacu naszym w Warszawie dnia 21 miesiaca grudnia r. 1807, Fryderyk August z Bozej Laski Krol Saski, Ksia_ze Warszawski, "Dziennik praw Ksiestwa Warszawskiego". T. 1. Warszawa. 1810, s. 10 - 12.
7. KALLAS M. Op. cit., s. 119.
8. WIATROWSKI L. W czasie zaborow. In: Historia chlopow polskich. Wroclaw. 1995, s. 114 - 115.
9. KIRKOR-KIEDRONIOWA Z. Wloscianie i ich sprawa w dobie organizacyjnej i konstytucyjnej Krolestwa Polskiego. Krakow. 1912, s. 23.
10. Ibid., s. 26.
11. WIATROWSKI L. Op. cit., s. 120; DEMIL (sygnatura nierozwiazana). Kwestya wloscianska. Przed 50-ciu laty, Rok 1862. Swiat, Numer specjalny. Warszawa, 30.XI.1912, s. 16; LUBICZ S. (KOZICKI S.). Sprawa wloscianska w Polsce porozbiorowej. Krakow. 1909, s. 108.
12. LUBICZ S. (KOZICKI S.). Op. cit., s. 106 - 107.
13. KIRKOR-KIEDRONIOWA Z. Op. cit, s. 336.
14. JANOWSKI M. Polska mysl liberalna do 1918 roku. Krakow-Warszawa. 1998, s. 78 - 79; LUBICZ S. (KOZICKI S.). Op. cit., s. 119.
15. KIZWALTER T. "Nowatorstwo i rutyny". Warszawa. 1991, s. 53 - 55; JEDLICKI J. Obozy ideowe Krolestwa wobec zmian spolecznych. In: Przemiany spoleczne w Krolestwie Polskim. 1815 - 1864. Wroclaw. 1979, s. 476.
16. GARBINSKI K. Czyli zycie przemyslu naszego, mianowicie przemyslu rolniczego pojmujcmy, ze stanowiska odpowiedniego naszej miejscowosci. - Roczniki Gospodarstwa Krajowego. T. 1. Warszawa. 1842, s. XLIII-XLIV.
17. GORSKI L. O obecnym stanie gospodarstwa wiejskiego w Rawskiem i o dalszym onego kierunku. - Roczniki Gospodarstwa Krajowego, 1845, t. 7, s. 161 - 165.
18. Papiery Andrzeja Zamoyskiego. T. 6. Zapiski i notaty, rkps, sygn. 5705/1, k. 84, zapis z dn. 27 lipca 1847 roku, Zaklad Narodowy im. Ossolinskich we Wroclawiu.
19. Ibid., k. 81.
20. Ibid., k. 85.
21. STANKIEWICZ Z. Krolestwo Polskie. 1815 - 1863. In: Historia Panstwa i Prawa Polski. T. 3. Warszawa. 1981, s. 254 - 255; KOROBOWICZ A., WITKOWSKI W. Historia ustroju i prawa polskiego (1772 - 1918). Krakow. 2002, s. 124 - 125; KUTRZEBA S. Historia ustroju Polski w zarysie. T. 3. Lwow. 1917, s. 153 - 155.
22. MINISZEWSKI J. Ruch polski z 1861 roku, Rzut oka na rozwoj polityczny i spoleczny w Krolestwie Polskim od roku 1831 do naszych czasow. Lipsk. 1862, s. 18 - 19.
23. URUSKI S. Sprawa wloscianska, Wyjatici z nowozytnych polskich ekonomistow. T. 1. Warszawa. 1858; EJUSDEM. Sprawa wloscianska. T. 1, cz. 2. Warszawa. 1860.
24. URUSKI S. Polemika o kwestyi wlosciaiiskiej z roku 1856 i 1857. Warszawa. 1857, s. tytulowa.
25. Spis rozdzialow zawartych w czejsci I tomu I. In: URUSKI S. Sprawa wloscianska. T. 1. Warszawa. 1858, brak paginacji.
26. KIZWALTER T. Op. cit., s. 55.
27. POTOCKI T., KRZYZTOPOR A. O urzadzeniu stosunkow rolniczych w Polsce. Poznari. 1859, s. 379.
28. Ibid., s. 380 - 385.
29. CZEPULIS R. Mysl polityczna tworcow Towarzystwa Rolniczego (1842 - 1861). Wroclaw. 1864, s. 13, Pierwsze posiedzenie 3 II 1860 r., Roczniki Gospodarstwa Krajowego. T. 38. Warszawa. 1860, s. 518; KOSSAKOWSKI S. K. Wspomnienia z przeszlosci pisane dla dzieci i wnukow. T. 1 (mszp. w zbiorach Michala Korwina-Kossakowskiego). T. 1, s. 144 - 147.
30. CZEPULIS R. Op. cit., s. 13 - 14; Czynnosci Sekcji Ogolnej. - Roczniki Gospodarstwa Krajowego. T. 35. Warszawa. 1859, s. 348 - 349 (wypowiedz czlonka Towarzystwa Rolniczego Dominika Dziewanowskiego).
31. LEPKOWSKI T. Polska - narodziny nowoczesnego narodu 1764 - 1870. Poznan. 2003, s. 233; KOSSAKOWSKI S. K. Op. cit., s. 229, 230 - 233.
32. Dziennik Praw Krolestwa Polskiego. T. 57. Warszawa. 1861, s. 379 - 395; KOZICKI S., LUBICZ S. Op. cit, s. 191 - 192; SZCZECHURAT. Ruch chlopski w walce о ziemie. 1861 - 1864. Warszawa. 1962, s. 102 - 107.
33. Dziennik Praw Krolestwa Polskiego. T. 60. Warszawa. 1862, s. 46 - 211; KOZICKI S., LUBICZ S. Op. cit, s. 192 - 193; STANKIEWICZ Z. Op. cit, s. 216 - 262.
34. KOROBOWICZ A., WITKOWSKl W. Op. cit, s. 125.
35. PRZYBOROWSKI W. Historia szesciu miesiecy. Petersburg. 1901, s. 173.
36. GRONIOWSKI K. Uwlaszczenie chlopow w Polsce, Geneza - realizacja - skutki. Warszawa. 1976, s. 131 - 132.
37. KRZEMINSKI S. Dwadziescia pie_c lat Rosyi w Polsce (1863 - 1888). Lwow. 1892, s. 125.
38. ZALEWSKI B. Zniesienie poddanstwa na Litwie. Paryz. 1867, s. 316 - 325; TARANOWSKI T. Historia prawa rosyjskiego. Cz. 1. Lwow. 1928, s. 115; HELLER M. Historia Imperium Rosyjskiego. Warszawa. 2000, s. 438; GRONIOWSKI K. Op. cit, s. 15.
39. ИСАЕВ И. А. История государства и права России. М. 1999, с. 233; HELLER M. Op. cit., s. 507; ЩЕПЕТОВ В. И. История государственного управления в России. М. 2003, с. 215.
40. MOSCICKI H. Sprawa wloscianska na Litwie, s. 44 - 61.
41. CHODZKO J. Nowe pamietniki kwestarza przez brata Rafala Karqge.. Wilno. 1862, s. 151.
42. ZALEWSKI B. Zniesienie poddaiistwa na Litwie, s. 320; W powiecie upickim. In: Powstanie 1831 roku na Litwie. Wilno. 1931, s. 70 - 71; DANGEL S. Rok 1831 w Minszczyznie. Warszawie. 1925, s. 29.
43. WROTNOWSKI F. Historia powstania w 1831 roku na Wolyniu, Podolu, Ukrainie, Zmudzi i Litwie. T. 1. Lipsk. 1875, s. 94.
44. Biblioteka Narodowa w Warszawie, rkps, sygn. BN IV 8721, Materiary dotycza_ce dzialalnosci publicznej Edwarda Romera, k. 64; BEAUVIOIS D. Polacy na Ukrainie 1831 - 1863. Paryz. 1987, s. 64 - 66.
45. BOBROWSKI T. Pamiejnik mojego zycia. T. 1. Warszawa. 1979, s. 287 - 288; IWANSKI A. Pamietniki 1832 - 1876. Warszawa. 1928; POTOCKI T. Biaia Rus pod wzgledem rolniczym i gospodarskim. - Roczniki Gospodarstwa Krajowego, t. 7, Warszawa, 1845, s. 58 - 60; EJUSD. Gospodarstwo na Ukrainie. - ibid., s. 324 - 325.
46. FAJNHAUZ D. Ruch konspiracyjny na Litwie i Bialorusi 1846 - 1848. Warszawa. 1965, s. 51.
47. ZALEWSKI B. Zniesienie poddaiistwa na Litwie, s. 332.
48. НАЗИМОВ В. И. Очерк из новейшей летописи северо-западной России. - Русская старина, 1885, т. 45, с. 575; PRZYBOROWSKI W. Historia dwoch lat. T. 1. Krakow. 1892, s. 69 - 71.
49. CHOMINSKI S. Z pamiQtnikow jenerala (odbitki z "Kwartalnika Litewskiego") bmdw, Biblioteka Jagielloiiska w Krakowie, sygn. BJ367085, s. 18.
50. PRZYBOROWSKI W. Op. cit., t. 1, s. 172 - 173; CHOMINSKI S. Op. cit., s. 24.
51. Korrespondencja Czasu, Krolestwo Polskie. - Czas, Krakow, 26.IX.1857, N 219, s. 2 - 3; KOSSAKOWSKI S. K. Op. cit., s. 172; ZALEWSKI B. Lettres d'un etudiant Lithuanien. Bruxelles-Leipzig. 1862, s. 3 - 4; GIEYSZTOR J. Litwa przed rokiem 1863. Lwow. 1888, s. 21 - 22; Biblioteka Narodowa w Warszawie, rkps, sygn. BN IV 8724, Romer E. Dzienniki, t. 3, Rok 1857, k. 25, zapis z 11 czerwca.
52. KORWIN-MILEWSKI O. Uwagi nad kwestia_ wloscianska. na Litwie. Paryz. 1858, s. 57 - 59; GIEYSZTOR J. Glos szlachcica do swych wspolbraci o wolnosci i rownosci kmieciej. Poznan. 1859, s. 26, 91.
53. Korespondencja Czasu. Kamieniec podolski, 16 lutego. - Czas, Krakow, 28.11.1858, N 48, s. 1; Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie, Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie, Archiwum Ostrowskich z Ujazdu, rkps. 290, sygn. k. 46.
54. Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie, Archiwum Ostrowskich z Ujazdu, rkps, sygn. 290, k. 47, 49.
Вопросы истории, № 2, Февраль 2008, C. 106-113.
Дариуш Шпопер - доктор юридическо-исторических наук. Гданьский университет
No comments:
Post a Comment