Воспитанники русских мореходных классов в военном флоте Болгарии в начале XX в. / А. Н. Кожраров

Огромное влияние Российской империи на становление болгарской государственности и в особенности на ее флот после конца кампании на Балканах 1877 - 1878 гг. не вызывает сомнения: ему посвящены десятки трудов. Однако далеко не все аспекты этого феномена удовлетворительно исследованы, а некоторые и вовсе не анализированы. В частности подготовка болгарских морских офицеров тех времен представлена в публикациях однобоко. С одной стороны, в поле зрение авторов до сих пор попадали только воспитанники военных училищ¹.

С другой стороны по архивным фондам установлено, что офицеры болгарской Флотилии и Морской части обучались и в гражданских мореходных классах империи. Их доля в общей совокупности весьма значительна, учитывая малочисленность командного состава крохотного флота даже при всеобщей мобилизации к началу Балканской войны (5 октября 1912 г.): из 71 офицера 11 были воспитанниками русских мореходных классов (15,49%)². Такое состояние познания проблемы не позволяет ответить на резонные вопросы о месте этой группы офицеров в истории болгарского флота и ее роли в деле проникновения русских морских образовательных идей в этом балканском славянском государстве. А какова же в действительности степень важности российского обучения на развитие военного флота Болгарии?

Причины появления молодых болгар в высших военно-морских училищах Санкт-Петербурга и Кронштадта исследованы и опубликованы ³. После победоносной русско-турецкой войны (1877 - 1878 гг.) и подписания Берлинского трактата (1878 г.) образовались два болгарских государственных формирования: Княжество Болгария и автономная область Восточная Румелия (современная южная часть Болгарии), находившиеся под формальной зависимостью Оттоманской империи. Фактически же влияние правительства турецкого султана было ничтожно, в отличие от русских эмиссаров, которые действительно заложили основы болгарской государственности. В частности, болгарская Флотилия и Морская часть в г. Руссе комплектовалась русскими морскими офицерами по русскому образцу. Все начальники флотилии до осени 1885 г. были русскими⁴. Вполне закономерно, что управление княжеской флотилии решило следовать и образцам русской военно-морской образовательной системы.

Однако, после соединения двух частей Болгарии и сербско-болгарской войны 1885 г. наметился разрыв в отношениях между империей и княжеством, который стал фактом в конце 1886 года. Неуспехи на поле дипломатии между правительствами в Софии и Санкт-Петербурге, а до этого и уход русских офицеров из армии уже объединенного балканского государства, вызвали острейший кадровой кризис во Флотилии и Морской части дунайского города Руссе. Руководство болгарского Военного министерства пошло на рекрутирование офицеров, окончивших Военное училище (пехотное) в Софии, а затем попыталось обучать будущих болгарских офицеров в военно-морских училищах Италии (Ливорно) и Великобритании (Гринвич). Это была весьма ограниченная практика по причине политической изоляции страны в результате коронации нового князя Фердинанда I, а также нехватки кандидатов, владеющих итальянским и английским языками. Намного легче было подыскать добровольцев, владеющих русским языком. Поскольку разрыв отношений с Российской империей не ставил запрет на обучение болгарских подданных в гражданских учебных заведениях, то в 1891 г. Тодор Николов Цонаков стал воспитанником мореходных классов в Санкт-Петербурге на речной яхте "Клуд" в качестве стипендиата Военного министерства в Софии. Классы он окончил успешно в 1894 г. и в Болгарию вернулся штурманом каботажного плавания⁵, что дало важный прецедент в кадровой политике неокрепшего болгарского флота. Правда, в то самое время Военное министерство выслало своих стипендиатов и будущих офицеров Военно-морского флота на обучение в гражданские мореходные училища не только России, но и Австро-Венгрии (в Академию мореплавания и коммерции в г. Триест⁶) и Великобритании (в Темзенское морское подготовительное училище⁷). Следует подчеркнуть, что от этой практики обучения в западноевропейских мореходках министерство в Софии отказалось очень быстро - еще до конца XIX века. Причем массовое обучение в Триесте стало неудобно и по политическим причинам из-за восстановления отношений Болгарии с Россией с середины 90-х гг. XIX века. В результате сближения обоих государств с 1898 г. будущих кадровых офицеров княжеского флота вновь стали принимать в высшие военно-морские учебные заведения в Санкт-Петербурге, а с 1905 г. и в Кронштадте.

До случая с Цонаковым в России были и другие случаи подготовки военно-морских офицеров в мореходках. Например, лоцман Савва Манолов, служивший на флоте матросом с 1886 г., успел записаться в 1888 г. в Мореходное училище императора Петра Великого (г. Нарва). Причем, по архивным документам, выпускные экзамены успешно сдал в г. Санкт-Петербурге в 1891 году. Далее он выявил полное нежелание служить и после долгих судебных разбирательств этот "нижний чин" был уволен⁸. Манолов стал первым капитаном в торговом флоте Болгарии. Предположительно, был еще один воспитанник русских мореходок, который служил офицером. Это мичман Мирослав Матеев, который вскоре после назначения оказался участником бунта руссофилов в г. Руссе и в феврале 1887 г. был убит⁹. В целом до производства в офицеры Цонакова опыт с воспитанниками мореходок в болгарском флоте был скорее негативный.

Охладевшие отношения с Россией, несомненно, повлияли и на эту инициативу, потому что далее Военное министерство в Софии не высылало своих стипендиатов на обучение в мореходные классы на территории империи. Однако возможность служить на флоте офицером была весьма привлекательной. Вот почему десятки болгар за свой счет продолжали поступать в русские мореходки. После дипломирования их конечная цель не была только назначение на суда Болгарского торгового пароходного дружества (БТПД). Многие из них стремились стать офицерами военно-морского флота. Первый из них был Симеон Илиев Попов, который получил диплом в 1895 году¹⁰. Еще один офицер окончил мореходное училище в г. Санкт-Петербурге - это Петьр Григоров Арнаудов. После него, как правило, будущие офицеры ориентировались на обучение в мореходных классах по Черноморскому побережью империи. Например, Страшимир Георгиев Асенов окончил в г. Николаев (1898 - 1900 гг.), а Ненчо Георгиев Думанов - Севастопольские мореходные классы (1904 г.). Наиболее многочисленной была группа воспитанников Морского училища императора Александра в Херсонесе. В болгарских архивах обнаружено, что его окончили военно-морские офицеры: Константин Илиев Костов (1877 - 1938 гг.), Владимир Емануилов Каракашев, Владимир Атанасов Касабов, Цани Неделчев Тодоров и Васил Вичев Вичев (или вместе с С. Поповым в общей сложности 6 офицеров).

Ориентацию на мореходки побережья Черного моря можно объяснить их территориальной близостью с границами княжества Болгария, а тем самым и возможностью сократить расходы на обучение - весьма важный фактор в выборе места обучения с учетом той детали, что болгары не являлись стипендиатами своего государства, поступая в них. Известное исключение составляет Ангел Стефанов Стайков (1878 - 1928 гг.). В 1900 г. он окончил Нарвский мореходный класс (мореходное училище Петра Великого), в котором дипломировались и некоторые из известных капитанов болгарского коммерческого судоходства, например, Савва Манолов, Петър Абаджиев (окончил класс в 1899 г.) и Георги Кожухаров (1902 г.)¹¹.

Примечательно, что на рубеже XIX и XX вв. произошел крутой поворот в отношениях болгарского военного ведомства с дипломированными воспитанниками мореходок, которые хотели принять офицерскую присягу. Об этом свидетельствуют записи по процедуре присвоения офицерского чина того же А. Стайкова. 6 июля 1900 г. его назначили на должность матроса до сдачи экзамена на унтер-офицера болгарского флота. В случае успеха предусматривалось присвоить ему чин морского юнкера, что стало фактом в 1902 г., а через год планировалось предложить ему сдавать офицерские экзамены. Неожиданно, вопреки всему, 21 марта 1902 г. он был уволен по предписанию Военного министерства. 22 мая 1905 г. вновь зачислен, на этот раз в чине "портупей-юнкер" флота, потому что окончил пехотное училище в Тифлисе. В августе того же года Стайкова произвели в офицерский чин болгарского флота "мичман"¹².

Далеко не так успешны были попытки стать офицером другого воспитанника мореходки - Владимира Каркадакова. 21 сентября 1901 г. он был принят на службу морским юнкером в портовую роту, а затем его зачислили на учебный корабль "Надежда". Несмотря на этот относительно успешный дебют, 13 октября 1902 г. он был уволен в запас. Феноменально, что в условиях острого дефицита офицерских кадров в болгарском флоте во время боевых действий с 1912 по 1918 г. (включая и боевое траление морских мин между Балканскими и первой мировой войнами с 1913 по 1915 г.) Каркадаков служил и демобилизовался будучи в нижних чинах¹³.

Весьма необходительное поведение командования флота с молодыми юнкерами из воспитанников русских мореходок в 1902 г. было заметно. Александр Иванов Жеков, воспитанник Севастопольских мореходных классов, 7 июля 1902 г. в Севастополе сдал дополнительные экзамены на учебном корабле "Березан" и получил аттестат прапорщика запаса флота. Архивы свидетельствуют, что он долго откладывал военную службу и выжидал удобный момент, каким явилась всеобщая мобилизация. Однако после возвращения на родину, в Балканскую войну побывал на театре боевых действий не в качестве офицера, а кинооператора. Более того - в первую мировую войну служил в пехотном полку рядовым. И это вопреки заступничеству болгарской царицы и несмотря на то, что представил аттестат прапорщика, как и на тот факт, что его брат был губернатором Варны, где находились основные морские силы страны¹⁴. Но случай с Жековым далеко не исключение в практике тех времен. Например, его коллега капитан дальнего плавания БТПД Антон Макаров Прудкин (1880 - 1942 гг.) тоже служил рядовым в Балканскую войну. В мемуарах он отмечает курьезную ситуацию, когда попал под начало поручика Христо Илиева, который у него до войны на торговом судне был рулевым ¹⁵. Во время боевых действий весь плавсостав коммерческого флота был мобилизован, но его капитанам не присвоили офицерских званий. Это свидетельствует, что военно-морским силам не были нужны офицеры со средним образованием, ниже реальной или классической гимназии. В те времена считалось неполноценным среднее техническое или специальное образование, какое в лучшем случае имели офицеры, дипломированные в мореходках. Вот почему иногда от них стремились избавиться даже в войну, как это прослеживается в случае с Каркадаковым.

До конца XIX в. воспитанников русских мореходных классов, которые уже были действующими офицерами, как правило не посылали на курсы повышения квалификации. Для них даже не был обязателен аттестат о прохождении военной подготовки. Исключение составляет "дуайен" группы Т. Цонаков, который уже в офицерском чине в 1897 и в 1898 гг. был прикомандирован на переподготовку в Военное училище в Софии. В начале XX в. ситуация изменилась. Резко ограничилось рекрутирование офицеров среди воспитанников русских мореходок, а среди дипломированных штурманов западноевропейских гражданских училищ - свелось на нет. Удостоенных офицерских чинов стали чаще посылать на дополнительное обучение. Например, в период с 1905 по 1907 г. Ненчо Думанов, Ангел Стайков и Васил Вичев окончили офицерский курс, организованный при флоте (он являлся прообразом Корабленачальнических курсов болгарского флота), в котором они получали квалификацию строевых офицеров. Это отступление от уже воспринятой кадровой политики можно объяснить как вновь возникнувшей нехваткой офицеров при поступлении на вооружение болгарских миноносцев, так и обострением отношений Болгарии с Оттоманской империей в результате Ильинден-Преображенского восстания в Македонии (1903 г.). При этом в возможном вооруженном конфликте с южным соседом княжеству было проблематично получить поддержку от России из-за ее военных неудач с Японией. Спустя 13 лет, после того как без боевых действий кризис 1905 г. миновал, этот курс специальным постановлением совета министров Болгарии получил особый статус, а его воспитанники - диплом высшего военно-морского образования "по полной программе Морского корпуса г. Петербург". До этого Вичев "аттестировался" в Школе запасных подпоручиков в княжестве, а Стайков - в пехотном училище в России. Думанов окончил Минный офицерский класс в Кронштадте¹⁶, правда с перерывами, так как ему пришлось в 1912 г. участвовать в Балканской войне. Он сумел дипломироваться только в 1914 году¹⁷. Примечательно, что до него Симеон Попов тоже был командирован на этот курс, но по состоянию здоровья его не окончил.

К тому, что учили в мореходках, офицеры возвращались весьма редко и далеко не все. Так, в архивных послужных списках отмечен случай плаванияна болгарских торговых судах лейтенантом Асеновым, который с 3 по 27 сентября 1910 г. был на учебном вояже на торговом пароходе "Варна"¹⁸. Уже после ухода в отставку после первой мировой войны Вичев тоже ходил на судах Болгарского торгового пароходного дружества, где его карьера пересеклась с судьбами морских офицеров белой эмиграции, ставшими болгарскими капитанами дальнего плавания Борисом Михайловичем Бачинским и Владимиром Михайловичем Костенко¹⁹.

Владимир Каракашев с 1907 г. до увольнения был помощником начальника Машинного училища при Флоте Его Величества в Варне²⁰; Асенов и Думанов к 1 январю 1912 г. заведовали соответственно Артиллерийской и Качегарной школами в составе Учебной части Флота Его Величества²¹; после первой мировой войны капитан 2-го ранга Думанов служил в Морской учебной части на высоких должностях²².

Карьеры воспитанников русских мореходок в болгарском флоте имели противоречивое развитие и одна с другой не очень схожи. Но если их обобщить, то магистральную линию назначений последних можно проследить по боевым действиям, которые болгарский флот вел в периоды с 1912 по 1913 и с 1915 по 1918 год. Хотя пик их процентного присутствия в формировании офицерского корпуса пришелся на 1907 г. (тогда каждый четвертый строевой офицер болгарского флота был воспитанником русских мореходных классов), далее это соотношение сильно изменилось и не в пользу данной группы. На флот стали поступать молодые офицеры, закончившие Морской корпус (СПб) и Военно-морское училище в Бресте (Франция). Кроме того, за несколько лет до начала Балканской войны ушли в отставку Вл. Каракашев, Т. Цонаков и С. Попов. Первый (он же и самый молодой из всех трех офицеров) был уволен дисциплинарным порядком в 1908 году²³. Надо отметить, что после кризиса 1905 г. три года шли сокращения в армии и флоте, под которые и попали Цонаков и Попов. Правда, последний формально ушел в отставку по собственному желанию²⁴.

В начале Балканской войны все офицеры запаса были призваны под знамена, а с окончанием боевых действий в 1913 г. все трое вновь, но уже вместе с лейтенантом Арнаудовым ушли в отставку²⁵. Далее лейтенант Каракашев в третий раз призывается из резерва: сначала служит в портовой роте (с 11 сентября 1915 г.), а затем получает назначение на должность коменданта речного порта г. Свиштов (с 21 октября 1916 г.)²⁶. Кстати, еще в Балканскую войну было замечено, что воспитанники мореходок, как офицеры, наиболее подходят на такие должности и потому их часто ставили комендантами портов.

В карьере лейтенанта Ангела Стайкова даже больше превратностей, чем в процессе его производства в офицеры. Он был "вахтенным начальником" (помощник-командир по современным понятиям) на миноносце "Смелый" во время знаменитой атаки против турецкого крейсера "Гамидие" в ночь на 8 ноября 1912 года²⁷. Далее служил начальником семафорной службы Дунайской части. Стайков был уволен со службы в 1916 г., а годом позже оказался в тюрьме за хищение, будучи на должности коменданта дунайского порта Свиштов²⁸.

Наиболее скоротечную и одновременно с этим наименее удачливую карьеру офицера имел В. Е. Каркадаков - тот самый, который был уволен в 1902 г. и всю первую мировую войну ходил в нижних чинах. По окончанию боевых действий и после демобилизации его все же удостоили чина "офицерского кандидата" (русский аналог тех времен - "прапорщик"), но документально не прослеживается, чтобы его назначали на офицерские должности во Флот Его Величества²⁹.

Остальные офицеры служили до конца войны: были комендантами портов, командовали миноносцами, береговыми батареями, минными ротами³⁰ и семафорными службами на Эгейском побережье³¹. Не оканчивая никаких курсов повышения квалификации³², большая часть из них дослужилась до предельного в их карьерном росте чина старшего офицера - "капитан-лейтенанта", - их многократно награждали орденами³³, включая и иностранные³⁴.

Однако в условиях всеобщего сокращения штата в 1921 г. вновь вспомнили об их подготовке "невоенного происхождения". Правда, в служебных аттестациях об этом не писали напрямую. Так, в служебной характеристике лейтенанта Асенова отмечалось, что он "имел слабую морскую подготовку" и что "неспособен самообразовываться". Ко всему следует добавить, что писали это воспитанники Морского корпуса³⁵ в условиях тотального сокращения численного состава флота, а сам флот официально расформировывался. Понятно, что воспитанники мореходок с их аттестатами среднего специального образования никак не могли мериться с офицерами, окончившими высшие военно-морские учебные заведения. Особо если учесть, что последним тоже хотелось остаться на службе в переходящем в подполье болгарском военном флоте под вывеской Морской полицейской службы.

Выше всех в болгарской военно-морской иерархии продвинулся Ненчо Думанов, который начал карьеру офицера в 1906 г., служил на корабельных должностях в войнах с 1912 по 1918 г. и ушел в отставку только в 1928 г. в чине капитана 2-го ранга с четырьмя орденами³⁶. Его относительно продолжительную и успешную карьеру по сравнению с остальными из исследуемой группы можно объяснить не только его деловыми качествами, но и тем фактом, что в 1906 г. он окончил курсы подготовки строевых морских офицеров, а в 1920 г. получил высшее специальное военно-морское образование уже в советской России. Таким образом Думанов выбрался из круга "офицеров, временно пребывающих на флоте", которые окончили лишь мореходки, и примкнул к группе привилегированного флотского сословия воспитанников иностранных военно-морских учебных заведений. Однако все это не объясняет полностью его успех, потому что после первой мировой войны уволили почти треть оставшихся в живых болгарских офицеров из бывших гардемаринов Морского корпуса. Очевидно, Думанов показал высокую мотивацию в службе. Он не просто окончил курсы в 1906 г., но был бесспорным фаворитом во время обучения на них. Свидетельство тому приказы, в которых отмечено, что он отличался по успеваемости намного выше не только среди портупей-юнкеров из русских мореходок, но и среди офицеров-курсистов с которыми вместе учился, хотя у некоторых из них уже была за спиной продолжительная корабельная служба³⁷. Продвижению по карьерной лестнице способствовало и обучение в Минном офицерском классе в Кронштадте, так как академический документ этого курса высоко ценился командованием болгарского флота.

Некоторые современные публикации в области просопографии указывают на два распространенных шаблона при составлении биографий. В них наблюдается или "демонизация" объекта исследований или его воспевание с героизацией персонажей, иногда в сочетании с мученичеством³⁸. Ни один, ни другой шаблон не подходит к групповой биографии болгарских офицеров - воспитанников русских мореходок. Они были допущены на службу во флот еще в мирное время в результате нехватки офицеров. Эти кризисы кадров возникали при дипломатических осложнениях с Россией (1887 - 1894 гг.), а затем - и с Оттоманской империей (1905 г.). Далее ушедшие в отставку присокращениях в 1908 - 1909 гг. были призваны по всеобщей мобилизации 1912 и 1915 гг. и большая часть из них воевала храбро и достаточно умело. Вместе с тем они не отвечали тем критериям подготовки военно-морских офицеров, которые болгарское командование приняло из Российского императорского флота, несмотря на то, что в конечном итоге пришлось с ним воевать. Логично также то, что немногим после подписания мирных соглашений с победителями в войне 1914 - 1918 гг. все офицеры исследованной группы, за исключением Ненчо Думанова, были уволены. Поэтому можно считать, что пребывали они на флоте временно, по мере возникновения кризисов или пока велись боевые действия.

Однако это далеко не единственный след, который они оставили в истории. Накопленный опыт с этой категорией строевых офицеров оказал влияние на развитие идей, заложенных в болгарскую военно-морскую образовательную систему в XIX веке. Между мировыми войнами наряду с воспроизводством полной программы довоенного Морского корпуса в Санкт-Петербурге в Корабленачальнических курсах в Варне, началась подготовка специалистов и для военного флота, и для гражданского судоходства, но по единому учебному плану. Несомненно, здесь оказал влияние опыт с воспитанниками русских мореходок, как и то обстоятельство, что капитан 2-го ранга Ненчо Думанов в этот период занимал ключевую должность в Морской учебной части, под руководством которой функционировали Корабленачальнические курсы. Вот почему, хотя среди болгар, окончивших морские учебные заведения в России, не было выдающихся морских деятелей, эта категория строевых офицеров оставила заметный след в истории болгарского флота и в его образовательной системе. Несмотря на дипломатические колебания в отношениях Болгарии и России, феноменально само рекрутирование офицеров из воспитанников мореходок. Их военная служба стала еще одним способом, которым осуществлялось эффективное и почти непрерывное влияния России на строительство болгарского флота, а тем самым и на становление государственности молодого балканского княжества в конце XIX - начале XX века.

Примечания:

1. См., напр.: ПАВЛОВ ВВ. Български морски офицери. София. 1973.

2. ПАВЛОВ В. В. Развитие на Българския военноморски флот 1897 - 1913. София. 1970, с. 146.

3. Подробнее см.: БОЕВ Р. Б. Военният флот на България 1879 - 1900. София. 1969, с. 43 - 44, 56 - 57; ПАВЛОВ В. В. Морското образование в България (1879 - 1918). - Годишник на образованието в Българи. Т. 6. Габрово. 1988, с. 34; Обучение болгар в Кронштадтском Техническом училище Морского ведомства (1885 - 1893). - Кортик. 2010. Вып. 12; Дебютът на обучението на българи в Морското училище в Санкт Петербург (1882 - 1889). - Исторически преглед. 2010, N 3 - 4.

4. Державный военно-исторический архив (ДВИА), ф. 1027, оп. 4, д. 7, л. 1, 3, 7, 14, 31, 54, 65, 77; оп. 1, д. 163, л. 148об.

5. ТАНЧЕВ И. Д. Българи в чуждестранни военноучебни заведения (1878 - 1912). София. 2008, с. 223.

6. ДВИА, ф. 1027, оп. 1, д. 5, л. 181об.

7. Там же, л. 21.

8. Там же, д. 4, л. 225 - 225об., 728об., 740об.

9. МАРИНОВ И. Младши офицери, участники в бунта на русофилите през 1887 година. - Военноисторически сборник. 1987, N 5, с. 141.

10. ДВИА, ф. 1027, оп. 1, д. 2, л. 528об.

11. Алманах на капитаните и главните механици от параходство "Български Морски флот". 1892 - 2007. Варна. 2007, с. 10, 11, 75.

12. ДВИА, ф. 1027, оп. 1, д. 2, л. 702об.

13. Там же, д. 42, л. 265об.

14. ТАНГЪЛОВ Д. Г. Забравеният Александър Жеков. 110 години от рождението на пионера на българския военнодокументален филм. - Военноисторически сборник. 1990, N 5, с. 205 - 216.

15. ПРУДКИН А. М. Записки на моряка. Т. I. Стара Загора. 1997, с. 117. Во время второй мировой войны бывший воспитанник Николаевских мореходных классов А. Прудкин был казнен за участие в диверсионной группе. В 1969 г. посмертно награжден советским орденом "Отечественная война" II степени.

16. ТАНЧЕВ И. Д. Ук. соч., с. 95.

17. ДВИА, ф. 1027, оп. 1, д. 117, л. 116.

18. Там же, д. 5, л. 281об.; д. 2, л. 528об., 702об.

19. Территориальный Государственный архив, ф. 3К, оп. 2, д. 2, л. 283, 319.

20. ДВИА, ф. 1027, оп. 1, д. 2, л. 549об.

21. Там же, д. 100, зап. N 1/1.1.1912 г.

22. Военно-морской музей в Варне, оп. 446 - 1956, д. 59, л. 7.

23. ДВИА, ф. 1027, оп. 1, д. 2, л. 549об.

24. Там же, л. 528об.

25. Там же, л. 549об., 594.

26. Там же, л. 549об.

27. Подробнее см.: [МИНКОВ К. Ц.] Взрыв в ночь на 8-е ноября 1912 года турецкого крейсера "Гамидие". Из писем болгарского офицера. - Морской сборник. 1913, N 1, с. 145 - 148.

28. ДВИА, ф. 1027, оп. 1, д. 2, л. 717об.

29. Там же, д. 42, л. 265об.

30. Там же, д. 5, л. 281об.

31. Там же, л. 266.

32. Там же, л. 221.

33. Там же, л. 266.

34. Там же, д. 102, л. 1 - 6об.; д. 5, л. 241.

35. Там же, д. 185, л. 104 - 106.

36. Офицерският корпус в България 1878 - 1944. Т. II. София. 1996, с. 294, N 923.

37. ДВИА, ф. 1027, оп. 1, д. 71, л. 214.

38. ГРАДЕВ Д. Н. Стигма и личностна биография. София. 2010, с. 451.

Вопросы истории,  № 2, Февраль  2011, C. 114-121

Кожухаров Асен Николов - кандидат военных наук, доцент Высшего военно-морского училища им. Н. Й. Вапцарова. Варна. Болгария